Я наблюдаю, как меняются местами причина и следствие. Я страдаю задолго до наступления трагических событий. Прошлое контрастирует с настоящим, астральное с физическим. Воображаемые места и персонажи чередуются с реальными. По законам жанра я должен пережить открытый финал и позволить читателю самому определить, что же было более правдивым – фантастическое или повседневное.
Лина пялится на меня.
ПРЕКРАТИ.
Это я приперся посмотреть на тебя. Автоматическая, безусловная как дыхание, как поглощение. Ты ходишь между людей общественная, но недоступная.
Что я знаю о тебе?
Замужем. Умеешь читать и писать.
Когда я вижу твои слегка кривые ноги, я думаю о том сможешь ли ты почувствовать меня между ними так, как ни одного другого мужчину, но мы продолжаем стоять посреди ресторана и ждать это чертовое, дерьмовое, тусклое слово:
– Привет.
Дальше все происходит по лекалам плохого романа.
Нас ждут:
а) скучные диалоги;
б) нераскрытые герои;
в) сюжетные дыры;
г) дерьмовые предыстории и куча, (да, да, да) просто куча дерьма.
Но самое худшее еще впереди: автор испортит концовку.
Я знаю.
Я уже прочитал.
Лина обнимает меня.
Я чувствую ее запах. Зеленая сирень, мандарин, мята и сера. Все женщины, с которыми я спал, притворяясь мужчиной, не идут ни в какое сравнение с этой. Последней. Мы встретились в самом конце и теперь все умрет. Даже Вселенная. Умрет то, как она ходит, мастурбирует перед сном и пьет кофе по утрам.
Я чувствую себя нехорошо.
Я социальный импотент и рисперидоновый наркоман.
Мне пора уходить. Здесь нет ничего.
Но вместо того, чтобы свалить из города к черту, я сажусь за столик напротив женщины, которую собираюсь убить.
3
Лина.
Скорбная песнь о безвременной смерти.
Полуженщина-полуптица с прекрасным чарующим голосом.
Она старается не показывать обид.
Сегодня Лина – это любящая жена, внимательная мать и хорошая хозяйка.
Вот ключевое содержание сообщения, которое она пытается донести до меня всем своим видом.
Я хочу сохранить здравый рассудок, но слишком часто смотрю на её рот, плечи, грудь, длинные пальцы. Слишком глубоко вдыхаю обольстительный запах KENZO.
Она говорит:
– Я очень рада, что ты решил вернуться ко мне.
– Нет. Между нами все кончено.
– Ты ошибаешься.
Лина кладет на стол ключ с изображением маргаритки.
Я говорю:
– Он слишком мал, чтобы подойти хоть к одной замочной скважине. Разве что у тебя где-то есть дверца дюймов в пятнадцать вышиной.
– Дом на маяке всегда был твоим. Я лишь навела там порядок.
