Убедившись, что в комнате остались только ее квартиранты, домоправительница вышла, хлопнув дверью на прощанье.
– Ну я же говорила... – произнесла южанка.
Халлэ прорычала ей в ответ что-то бессвязное и легла на живот, отвернувшись лицом к стене. Хэль, прежде чем последовать ее примеру и лечь спать, погасила свечу, а потом, уже в темноте, подошла к подруге и мягко погладила ее волосы – она всегда вот так желала ей спокойной ночи.
Халлэ улыбнулась – Хэль отчетливо ощутила это – и тихо ответила:
– И тебе сладких снов, сестренка.
Калесанда сдержала свое слово, и Халлэ и Хэль отправили перебирать плоды скени. Очень сладкие и терпкие, они были излюбленным лакомством для многих садовых вредителей, а потому неповрежденными встречались довольно редко. Но на хозяйском столе должны быть только спелые, целые, крупные плоды, с блестящей черной кожурой. Скени, которые не проходят отбор хотя бы по одному из пунктов, в зависимости от качества могут продать, выжать сок, оставить от них только косточку – из нее можно выжать масло, и прочее. Роду Балькаров принадлежала целая плантация деревьев скени, и сейчас Халлэ и Хэль предстояло справиться с десятками здоровенных корзин, в которые плоды насыпали с горой.
– Через час к вам придут помогать другие девушки, – произнесла Калесанда, оставляя их одних в большом сухом амбаре.
Халлэ, ничего не ответив, сразу же принялась за работу, повернувшись к выходу спиной. Одежды на ней почти не было – она перевязала грудь бинтами, чтобы лишний раз не смущать мужские взгляды. Вынужденная мера, так как прикосновения ткани к ранам, которые покрывала лишь лиловая корка лечебной мази, были невыносимо болезненными.
Справиться с таким объемом работы за один день было невозможно даже с помощью еще четырех обладательниц шасса-барса, монотонный кропотливый труд растягивал время в бесконечность. Единственное, что радовало, так это прохлада в амбаре, и отсутствие необходимости лишний раз показываться под безжалостным солнцем архипелага. И Хэль прекрасно понимала, что Калесанда таким образом просто заботится о о Халлэ, опекая ее таким, пусть и странным образом.
На четвертый день под воздействием лекарств спина девушки перестала напоминать фрагмент из ночного кошмара, отеки спали, раны затянулись, а там, где старая кожа была содрана напрочь, уже виднелись пятна новой, блестящей и гладкой.
– Как жаль, что шасса-барса восстанавливается вместе с кожей – я бы с радостью содрала себе пол-лица, лишь бы избавиться от нее, – Халлэ с помощью маленького осколка зеркала пыталась рассмотреть результат чудесного лечения. Шасса-барса на плечах и лопатках сохранила свой прежний узор, новая кожа росла вместе с черными линиями. От могущественного черного колдовства не так просто избавиться... Хэль вообще ни разу не слышала о способах избавления от шасса-барса.
