Максима укачало и он уснул у меня на руках, оно и хорошо, хоть он скоротал время. Ехали долго, я и сама с трудом перебарывала дремоту.
В областной больнице имелась терапия по выведению пациентов из состояния комы, и в нашем случае вся надежда была только на неё.
«Поможет ли она?» — звучал в моей голове вопрос.
Когда Дилана определили в палату, я, наконец, смогла выдохнуть с облегчением. Да, само по себе чудо, что он до сих пор был жив.
«Значит, остаётся надежда. Значит, он борется» — подбадривала себя я.
Я вызвала такси, и мы с Максимом вернулись домой. Максим снова капризничал, отказывался от еды и сна.
Звонила мама, спрашивала, как дела, я ответила, что нормально, хотя всё это вряд ли можно было охарактеризовать таким словом.
Ещё одна вещь не шла у меня из головы: поступок Седого. Я обязана была поблагодарить его, если его не арестовали, и сообщить последние новости о Дилане. Помимо главного, служба клана прекратила преследование меня, и в этом была заслуга именно Владимира Александровича.
Максим успокоился только к девяти часам. Я набралась смелости и позвонила в соседнюю дверь. Открыла Лидия Николаевна.
— Здравствуйте, мне нужно поговорить с Владимиром Александровичем, он дома?
— Дома. — гаркнула она и закрыла дверь.
Спустя несколько секунд дверь снова открылась, и старуха впустила меня. Я вошла в кабинет Седого, он сидел за работой.
— Здравствуйте.
— Ты как посмела сюда явиться?! — загремел он. — Пошла вон!
— Я пришла поблагодарить вас.
— Да если бы не внук, я бы тебя давно в порошок стёр! — на повышенных тонах продолжил он, однако я смотрела на него и не видела в нём ненависти к себе и страха перед ним тоже не испытывала; я знала, что непременно скажу ему всё, что собиралась.
— Я хотела сообщить, что…
— Убирайся!
— …что Дилану сделали операцию, сегодня его привезли в город, — произнесла я тихим голосом.
— Меня плохо слышно?
— Я хорошо слышу вас. Хотела, чтобы вы знали. Доброй ночи.
Теперь могло случиться что угодно, расслабляться было нельзя. Перед сном я совершенно не знала, куда себя деть, вышла босая на балкон, ощущение холода показалось мне даже в какой-то степени приятным. В доме напротив горели окна, светились включенные телевизоры. Я задалась вопросом: что такое нормальная полноценная жизнь? Будет ли она когда-нибудь у меня?
Моё тело начало потихоньку остывать, я наблюдала за тем, как растворяется в воздухе пар, идущий у меня изо рта. Вдруг мне привиделось почти стёршееся из памяти лицо призрака, я слегка наклонила голову и начала вглядываться в его (точнее, её) черты.
