«Нет…»
— Это снова ты.
«Ответ»
— Я не задавала тебе вопросов.
«Нет… Судьба…»
Призрачная дева ещё больше запутала меня, я решила промолчать.
«Ты сделаешь всё…»
— Ты про Дилана?
«Дорогой подарок… Очень дорогой…»
Дух растворился так же незаметно, как и появился. Я осталась стоять в недоумении. Почему она до сих пор не упокоилась? Что держало её здесь?
Пребывание на свежем воздухе только усугубило хаос в моей голове.
Перед сном я сидела в социальной сети, слушала музыку и вела переписку с моими далёкими теперь подругами. Ирме я отправила целый рассказ о последних событиях (исключая из него все компрометирующие слова на случай слежки за нами), правда, на быстрый ответ рассчитывать пока что не приходилось, она нечасто проверяла почту. Стало немного спокойнее, возможно, оттого что от меня больше ничего не зависело, или почти ничего.
На следующий день мы с Максимом отправились в больницу. Состояние Дилана стабилизировалось, однако он по-прежнему оставался в состоянии комы и признаков улучшения тоже не наблюдалось. Поговорить мне удалось только с медсестрой, врач был занят. В палату не пустили, так как с детьми нельзя, а оставлять Максима в коридоре я не рискнула, поэтому мы быстро вернулись домой. Я была расстроена, хотя вряд ли моё присутствие рядом с Диланом смогло бы что-то изменить.
Зимние каникулы закончились. Я принесла свои извинения матери Дилана, совершенно не чувствуя никакой вины перед ней, — просто нужна была её помощь, так как Максим сильно кашлял и его нельзя было вести в детский сад.
Прошло 2 месяца. Аппараты исправно поддерживали жизнь в теле Дилана, однако терапия, на которую была вся надежда, не принесла абсолютно никакого результата. Мне сообщили, что Дилана нужно везти в Москву, возможно, там смогут помочь, разумеется, не бесплатно.
Всё это время препараты и средства реабилитации оплачивал Владимир Александрович. Узнав о том, что терапия не помогла, он официально объявил, что его сын умер, и дал согласие на отключение от аппарата искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ). Я ползала у Седого в ногах, выпрашивала деньги хотя бы на транспортировку Дилана в Москву — он сказал уверенное «нет».
Я подавила в себе чувство стыда и попросила о помощи Ирму. Я понимала, что если и смогу когда-то вернуть ей эту сумму, то с большим трудом и нескоро. И хоть она была в курсе моих новостей, мы очень давно не виделись, она имела полное право отказать мне. Однако Ирма пообещала помочь, утром следующего дня на мой счёт поступила необходимая сумма. Вместо благодарности я попросила у неё прощения. Не про этот ли дорогой подарок говорил призрак Ларисы? Ирма ответила, что постарается приехать и навестить нас в Москве.
