Абраззы недоверчиво посмотрели на нее.
— Он не из наших, има! — возразил кто-то. — Он не может быть одним из двенадцати! Он явился к нам в деревню забрать наших детей…
— Меня признали как Има, как хранительницу видений. Вы смеете сомневаться в моем слове?
Они склонили головы как пристыженные дети. Ей не потребовалось повышать голоса или жестикулировать, чтобы подтвердить свою власть. От нее исходила почти сверхъестественная сила, тончайшая энергия, наподобие Кхи.
У Паньли не понимал, что она имела в виду под «двенадцатью столпами храма». Возможно, это как-то связано с двенадцатью главными уратами рыцарства? Быть может и нет… Он ничего уже не понимал, в нем осталось лишь чувство бесконечного одиночества и печали.
— Что со схваткой? — осведомилась има.
— Людей из двух фургонов обезвредили, и мы освободили пленных детей. Хвала серной буре!
— Еще вчера вы бури проклинали. Хвала богам, не слушающим молитв своих детей!
— Что нам делать с ним?
— Останется со мной. Он входит в двенадцать, которые есть будущее человечества… наше будущее. Идите, позовите пару старейшин — залечить его ранения, и…
Ее прервал глухой стук. У Паньли пал на колени, распростерся ниц на земле, содрогаясь от спазмов в горле, и наконец дал волю слезам впервые за двадцать лет.
Теперь я хотел бы поговорить о Тау Фраиме, гипотетическом сыне махди Шари из Гимлаев. Я был бы очень благодарен сторонникам Девяти Евангелий Эфрена, которых более чем хватает, как я знаю, среди присутствующих, если они позволят мне довести до конца мои рассуждения; они на основе научных аргументов продемонстрируют, что большинство чудес, приписываемых Тау Фраиму, никак не соотносятся с реальностью, а являются лишь выражением экзальтированного коллективного бессознательного фраимистов. Прошу вас, не возражайте. Позже у вас будет достаточно времени, чтобы оспорить мою версию фактов… Как первый пример я возьму первое чудо (какое совпадение, не правда ли!), приписываемое Тау Фраиму: Девять Евангелий утверждают, цитирую, что он «пробрался в посыльную аквасферу в возрасте пяти лет, оставался в трюме семь дней и семь ночей без еды и питья, а затем тайно высадился на набережной порта Коралион…» Далее он посетил еженедельную службу, дал отпор скаитам-стирателям и стер стирание, говорят нам Евангелия, чем явил чудо и вызвал настоящий бунт. Затем он тихо вернулся на остров, где его ждала мать и, опять же цитирую, «изгнанники»… Первый спорный момент: именно изгнанники. Бывших товарищей Оники давно сменил отряд скаитов Гипонероса и наемников-притивов. Второй спорный момент: согласно Евангелию, этот эпизод произошел на 20-м году империи Ангов. Но в то время Тау Фраиму было три года, а не пять… В-третьих, Тау Фраим и его мать находились под пристальным постоянным наблюдением скаитов и потому не смогли бы покинуть кораллы без того, чтобы последние не были немедленно поставлены в известность… Если фраимисты не прекратят так бурно волноваться, я буду вынужден очистить помещение…
