- Спокойны вы вряд ли будете, - пообещал Лот. - Ручаюсь.
Впрочем, путь Воина спокойным и не бывает, так что Лот ничем не рисковал, пророча это.
- Но ответьте мне, почему вы решили ослушаться трагов?
Демид набычился.
- Решили - и все. Шли к Дервишу, к нему и пойдем.
- Понятно, - сказал Лот. Как он и ожидал, вразумительно ответить Бернага не смог. - А ты, Мирон?
Шелех молчал. В самом деле - почему? Никогда еще Воин не осмеливался сомневаться в трагах. Воистину, все не так в Шандаларе!
- Не знаю, Лот Кидси. Что-то подсказывает мне - мы об этом не пожалеем. Только ты нас не разубеждай. Не получится. Со мной, по крайней мере.
- Со мной - тоже! - заявил Демид со свойственной молодости горячностью.
- Мальчики мои, - сказал Лот неожиданно усталым голосом. - Все утро я ломал голову над тем, как уговорить вас пойти со мной к Дервишу.
Мирон взглянул в лицо Кидси-рыжему, и вдруг заметил, что тот постарел, и постарел сильно. Тело его осталось прежним, но глаза стали иными.
"А ведь он вдвое старше Демида... - подумал Мирон беспомощно. Сколько ему еще носить Знак? Пять лет? Десять?"
- Здорово, - проворчал Демид. - Прям, идиллия. Единство помыслов и намерений. Но ты-то, Лот, ты сумеешь объяснить, почему решил идти к Дервишу?
Лот уже стал обычным Лотом - целеустремленным и спокойным. Теперь у него даже морщин, вроде бы, поубавилось.
- Почему? Да потому, что я хочу знать правду. Правду, а не то, что соизволят сообщить мне траги. И если бы вы знали, как я рад, что вы - со мной.
- Ну, - хмыкнул Демид, - с виду не самая плохая компания. А, Шелех?
В такие моменты Мирон всегда остро ощущал, что Братство - это не просто слово. И в этом до боли приятно было вновь и вновь убеждаться.
В тот день гребли с каким-то особым ожесточением и юркий челнок летел по воде, словно у него отросли крылья.
Когда русло Батангаро стало все больше отклоняться к северу, внимание путников приковал левый берег. Высматривали веху - внушительный ледниковый валун, ныне полузатопленный. Но все равно, над водой возносилась изрядная его часть. Здесь обычно высаживались на сушу, когда шли на Вудчоппер, Токат или Курталан, а также на озера поменьше, вроде Шакры или Шургеза. Лодку оставляли у вехи - ее потом подбирал кто-нибудь по пути на юг и юго-восток. Воины сами не раз оставляли здесь и верткие челноки, и тяжелые долбленки, и широченные тэльские плоскодонки, удобные в речных зарослях, а возвращаясь неизменно находили что-нибудь плавучее. У валуна-вехи даже соорудили избушку лет сто назад. А, может, и раньше. В ней не переводились припасы, нередко - спасение для незадачливых путешественников.
