Центральные улицы Корды начали напоминать губительный водоворот, чьи грохочущие волны закручивались от ступеней, ведущих к шестнадцати дверям главного храма, и расходились легкой рябью, достигая оборонительных стен. Возле запертых на время празднования ворот, испуганно толпились слабонервные и наиболее впечатлительные. Эти гости столицы были готовы сбежать из города, как только представится удобная возможность. Мысленно, они уже составляли план рассказа о своих волнительных приключениях в загадочной Корде и лишь надеялись, что в финале не появится трагических сцен с их непосредственным участием. Некоторые чужестранцы упорно молились своим богам и покровителям, клятвенно обещая всевышним больше никогда не посещать опасное королевство, сколько бы чудес и потрясающих зрелищ им не сулили. Взамен они просили лишь одного, чтобы милостивые боги позволили им насладиться рассветом уже за стенами дэйлинальской столицы, желательно, как можно дальше от кордской горы, а еще лучше — и вовсе, с палубы корабля, стремительно уплывающего обратно, домой.
Непрерывная тревожная мелодия горных каренцилий, вызванная непривычно ранним приходом Злого ветра, многократно усиливала и без того нешуточное волнение, распространявшееся по улицам со скоростью лесного пожара. Прядильщики с тревогой замечали, что особенно обозленные боривальцы и, даже валарданцы, не выдерживали навязчивого звука и молниеносно обрывали голоса цветов. Они безжалостно срывали безобидные растения с дверей домов и топтали, топтали их, пока белые лепестки не превращались в безмолвное, жалкое месиво, лишенное всякого колдовства и очарования свежести.
Шествие свечей, обычно вызывавшее восхищение, чувство умиротворения и, даже ощущение сопричастности чему-то светлому и вечному, на этот раз больше напоминало похоронную процессию, двинувшуюся в едином подавляющем безмолвии и угрюмой решимости.
Светящиеся шары с прорезями в виде колдовских символов, были крепко зажаты в ладонях идущих и напоминали маленькие снаряды, готовые в любую минуту устремиться в полет навстречу вражескому войску, каким бы грозным и непобедимым оно не казалось. Чем ближе участники шествия подносили их к храмовой площади, тем тусклее становилось свечение запертых в них, пузатых ритуальных свечей. Злой ветер подлетал к каждому участнику, старательно кусал его за пальцы, яростно дергал за полы плаща и всеми силами пытался вырвать заветный огонек из надежного стеклянного домика. Пока что попытки не приносили особого результата, но ветер не сдавался и упорно выискивал брешь. В его порывах чувствовалась не меньшая решимость, чем в собранных движениях двуликих и уверенных взглядах кордских защитников. Казалось, будто Злому ветру тоже известно нечто важное и на этот раз он прилетел в Корду не ради развлечения или своих обычных проделок, а с куда более важной целью.
