Мэрри перебила библиотекаря и грозно цыкнула на возмущенного аптекаря, решившего заступиться за оленя.
— Вот-вот, от того у него и столько карманов. Зачем спрашивается честному двуликому карманы на спине, да еще и за подкладкой? А ткань, вы видели эту ткань? Такой даже в самой Корде нет, а ведь прядильщики те еще мастера, хоть и редкостные негодяи… — последнее Мэрри добавила с особой воинственностью. Новый кордский налог на деятельность в выходные и праздничные дни возмутил ее до глубины души.
Тем временем вернулся антиквар, запыхавшийся, но чрезвычайно чем-то довольный. Он нес под мышкой плоский квадратный предмет, завернутый в серую парчовую занавеску, прихваченную, судя по всему, прямиком с гладильной доски дорогой Тилли. О том, что супруга обязательно устроит разнос, барсук не подумал; гораздо больше его волновала сохранность свертка, а именно — старинной картины, которую он принес. Повесить на стену такой страх Полскинс бы ни за что не решился, а пытаться продать с аукциона было чревато общественным осуждением, даже хранить полотно казалось не самой лучшей идеей.
— Ловец живых чудес носил на боку особое оружие. Взгляните на эту картину, похожий кнут я однажды видел у Снежного господина. Он меня не заметил, а я оказывается еще тогда получил неоспоримое доказательство его темных дел! С ним еще был подозрительный, голосистый мальчишка, требующий сбить для него пару груш с дерева, растущего за оградой ботанического сада. Они явно кого-то ждали у памятника Хозяину Леса под восточной стеной сада, — пропыхтел антиквар, занимая привычное место за столом и подтягивая к себе чайник.
— Хочешь сказать, что он воспользовался кнутом легендарного Ловца живых чудес, этого чудовища, изводившего наших предков веками, чтобы сбить пару груш в угоду какого-то мальчишки?!
Яда в вопросе Салли было хоть отбавляй. Она еще не успела прийти в себя после бегства сородича. К тому же, ей совсем не нравилось в какую сторону уходили рассуждения. Политика и заговоры были понятны и привычны, но столетние сказки о страшном враге королевства, почившем еще триста лет назад — это было слишком, даже для их клуба. Могли и засмеять, а ей ведь еще разносить эти сплетни по всему Боривалу!
— А что эти двое делали возле памятника? Неподалеку живет мэр… Уж не его ли они решили обчистить? — выдвинула новое предположение госпожа бобр.
— Ох и не нравится мне все это! А еще это шуттанское сукно и валарданские пуговицы… Похоже мы имеем дело с самым настоящим шпионом, замыслившим что-то против всего Боривала, — подвел итоги портной Иглис.
