— Обвиняешь меня в том, что твой собственный внук упустил жалкого воришку? — вкрадчиво поинтересовалась Верховная и неприятно скрипуче рассмеялась. — Страшный гродаринский палач чуть не отправился за грань, стараясь схватить маленького серого мышонка, забравшегося в его амбар. И после этого я пустила все на самотёк? — продолжила глумиться прядильщица, подходя все ближе.
— Ты проглядела живую и, по-видимому, весьма сильную стекольщицу! — словесно контратаковал Арас. Глаза его полыхнули яростью, а цепкие длинные пальцы сжались на посохе с такой силой, словно это была не бессловесная деревяшка, а шея прядильщицы, напомнившей ему о том жутком дне, когда слуги обнаружили его единственного внука, еле живого, истекающего кровью на пороге разоренного хранилища Гродарина.
— Домыслы и жалкий бред! Все стекольщики отправились за грань, а оттуда, как известно, не возвращаются, — с чувством опровергла обвинения Хильда. — Уже сегодня ночью я проведу завершающий ритуал. А после, когда придет время, спокойно передам Корду новой Верховной, не боясь, что правда, если она даже однажды выплывет наружу, сможет испортить все, ради чего я стольким пожертвовала.
— Тогда прикажи страже оцепить территорию вокруг башни, — с жаром начал уговаривать крылатый. — Этот вор далеко не так прост, и он действует не один. Есть еще двуликий, крадущий секреты так же искусно, как Серый Ловкач вещи. И если их наняла стекольщица, как я небезосновательно предполагаю, оба точно прибудут в Корду и попытаются выкрасть оставшуюся часть!
— Да пусть приходит, хоть твоя стекольщица, хоть сам вельдский Стеклодув, — раздраженно осадила говорящего Хильда, принявшаяся осторожно поправлять венец, возвращенный на сложную прическу из свернутых кольцами вокруг головы белых кос. — После первого же серьезного беспорядка, устроенного на празднике Хозяйки Свечей четыре года назад, я приказала измельчить кордскую часть головоломки и подвесить мешочек с оставшейся от нее пылью в башне под самым потолком круглого зала без дверей.
— Этого слишком мало! Ловкач на то и ловкач, что может забираться куда угодно. Высота и отсутствие дверей для него не помеха, как и все ужасы, окружающего башню Восточного пустыря. Посуди сама, наглец без труда обчистил гродаринское хранилище и сбежал, — с надрывом в голосе продолжал гнуть свою линию Верховный Арас.
— Конечно не помеха, — миролюбиво согласилась прядильщица. — Ловкач с легкостью залезет на самый верх и будет праздновать свою маленькую победу, держа в руках заветный мешочек, вот только вынести добычу из зала, увы, так и не сможет. Мы заперли в башне такую злобную, сумасшедшую тварь, каких еще поискать, — с притворным сочувствием в голосе, будто по секрету, сообщила прядильщица, наклоняясь к самому уху крылатого.
