Арас молниеносно отпрянул и с опаской уставился в страшные белые глаза Верховной. Уже не первый год его не покидало чувство, что Хильда видит не только нити, но и мысли тех, на кого смотрит своими слепыми глазами. Поёжившись от такого неприятного предположения, крылатый отошел еще на несколько шагов и стал вглядываться в происходящее за окном. Вид главных ворот внутреннего города успокаивал его своей надежностью и наличием пропускного пункта, снабженного камнем чистых помыслов.
— Я рад, что хоть в этом году ты прислушалась к моим словам и запретила подпускать всякий сброд к стенам главного храма. Не хватало еще, чтобы эти негодяи сорвали ритуал или чего доброго… — крылатый запнулся, но Верховная без труда завершила его слова.
— Чего доброго отправили меня за грань раньше времени и тем самым сделали тебя гарантом, — она вновь невесело рассмеялась, а затем продолжила и в голосе ее зазвучала неприкрытая враждебность. — Мы оба прекрасно знаем, что ты не способен нести это бремя, как не был способен и тот жалкий валарданский мастер, которого пришлось удавить, после того как он возомнил, будто его маленький, напыщенный островок сможет пойти по собственному пути, как это сделал в свое время Холдердаген. Не повторяй его глупой ошибки, Арас! Гродарин получил неслыханные привилегии и богатство, но сила всегда была и останется в руках Корды. Не советую тебе забывать об этом. А теперь ступай и наслаждайся праздником! Может поймаешь своего Серого Ловкача, когда тот попытается стянуть засахаренное яблоко у лоточника, на большее ему в Корде все равно лучше не рассчитывать. Иди же и не утомляй меня своими бесконечными опасениями, я должна сосредоточиться на подготовке ритуала, — стала нетерпеливо выпроваживать назойливого гостя Хильда, тесня того к двери и размахивая руками, будто Верховный Гродарина был всего лишь назойливой мухой.
Закончив с Арасом, она отправилась вглубь зала к потайному ходу за одной из неприметных картин, тесно украшавших стены ее неуютных комнат. Хильде требовалось лично проверить все ли готово к трехсотому, последнему ритуалу запечатывания дверей. Никому другому она не могла перепоручить свои заботы, слишком высокой была цена за малейшую ошибку в этом непростом деле.
Проследив за тем, как бесшумно скрылась прядильщица, легко отворив потайную дверь, затерявшуюся за одной из унылых картин зала встреч, Верховный Арас чуть слышно пробормотал ей вслед:
— Эти слова дорого тебе обойдутся, старая карга, ты еще свое получишь за все годы моих унижений, это я тебе обещаю!
