Гордей тоже отхлебнул и захрустел орешком.
- Да не очень... Дня за три-четыре успеем. Вернее, ночи три-четыре. Хотя, ночью идти труднее - может, и за пять.
Мысли роились в голове, но обсуждать их охота отпала.
- Откуда ты родом? - спросил Клим напарника.
Гордей хмыкнул:
- А я только хотел попросить тебя рассказать о себе...
Они хохотнули, чокнулись кружками и налегли на пиво. Впереди была ночь, долгий разговор и - Клим вдруг ясно почувствовал - время, когда будешь иметь право на слова: "У меня есть друг".
Утром со слипающимися глазами, слегка пошатываясь, он дотащились до казармы и свалились на койки. В дальнем углу спал еще кто-то. Должно быть, Максарь.
Проснулся Клим под вечер. Выбрел во двор - солнце садилось, все уже подались в таверну, только караульные топтались у ворот. Гордей сидел на пороге и тянул квас из ковша.
- Желаешь?
- А то!
Пить и правда хотелось.
Когда начало темнеть на порог вышел, потягиваясь, Максарь. Ни на кого не взглянув, он подошел к посту и о чем-то переговорил с часовыми; потом исчез за воротами.
Скоро появился Влад с десятниками.
Играя желваками на скулах, воевода приблизился. Агей бросил на крыльцо дорожный мешок, двое других десятников - еще по одному. Щуплый человечек, похожий на двуногую крысу, опустил на крыльцо три куртки.
- Оружие, - потребовал Влад.
Гордей и Клим отдали свои мечи, расстались с кинжалами и остались с пустыми руками. Клим не знал, как себя чувствует напарник, но сам ощущал себя чуть ли не голым. И это несмотря на то, что и без оружия Терех кое-что умел (спасибо Сагору!), да и любая палка или бечевка в ловких руках становилась страшнее меча в руках профана.
Максарь вернулся спустя минуту.
- Все помните? - сухо спросил воевода.
- Все.
- И клятву?
- И клятву.
- Иглы в правом отвороте воротника. Усекли?
- Усекли.
- Тогда - в путь. И да пребудет с вами удача.
Трое подобрали мешки со снедью и просторными дорожными плащами, кожаные фляги с водой, и сошли с крыльца.
Еще четыре дня назад Клим и представить не мог, что окажется в таком переплете.
"А вдруг встретим кого? Вот так глупо умирать?"
Зельга еще не стала для него настолько родной, чтобы сложить голову не в бою, а вот так, непонятно из-за чего. В бою - тут все ясно: вот ты, вот враг, взялся защищать город - защищай, сплоховал - сам виноват. Знал на что соглашался.
Но вот так... Клим не знал как поступит, если они кого-нибудь встретят. Не знал, хотя и поклялся Владу, и мэру Зельги. Он просто надеялся на лучшее, ибо больше надеяться было не на что.
