Эти руки тоже ликовали.
Отлетевшая окалина попала в Логина. Сермяга задымилась. Гордей учуял запах, остановился...
- Ныряй в бочку! – посоветовал дед Семён.
- Вот язви его! – изумлённо перевёл дух кузнец. – Хоть бы упредил, что малевать будешь! Я бы приоделся. В грязном-то неславно...
- Самое это! Ты не гляди на меня! У тебя своё дело, у меня – своё. Друг дружке мешать не станем.
- А меня рисовать не хочешь, – попенял дед Семён.
- Тебя рисовать непросто, – сказал Гордей, шевеля угли. – Старое дерево огню и то не под силу. Верно, Логин?
Логин не слышал.
Тихий, со странностями, он так ловко и незаметно подкрадывался, что кузнец часто и не догадывался о его присутствии. Сперва сердился, потом привык, смирился: «Пущай мажет. Что с него взять!» – думал он, искоса поглядывая на увлёкшегося Логина.
Очень уж хорош бывал в такие минуты рисовальщик. На диво большие зелёные глаза светились мягко и вдохновенно. На лице пламенели оранжевые блики. Серебряной мушкой летала по холсту кисточка. Шёлковые волосы, тщательно расчёсанные Варварой, лёгким облачком клубились при каждом движении.
Логина самого хотелось рисовать. Но кузнец владел только железом...
Его искренне трогала привязанность этого бесхитростного, кроткого существа, сторонившегося людей. И люди поначалу сторонились Логина... «Обличье в ем сатанинское!» – суеверно крестился Тарасов, боясь его больших завораживающих глаз. Логин не обращал внимания на шепотки и насмешки. И скоро к нему привыкли. В этой привычке проглядывало теперь и скрытое уважение.
Взгляд Логина был настолько отрешён и светел, что кузнец невольно отвернулся, будто подсмотрел нечто запретное.
Уловив смену настроений, Логин спросил:
- Сердишься, что ли? Сам же дозволил...
- Да уж рисуй!
- Теперь не получится, – виновато развёл руками Логин. – Смущение в тебе... Нутра не распознают...
- Будто и на тряпице можно человеческое нутро показать?
- А как же! – раздался с порога голос Сазонова. – На то он и живописец, чтобы видеть всё тайное и явное в человеке.
- Можно, – потянув к себе холст, который внимательно рассматривал Сазонов, отвечал Логин. – Ты только привыкни ко мне...
- Ещё минутку, – попросил Сазонов, вглядываясь в портрет. – Он у вас сомневается в чём-то... Глаза спрашивают...
- Стало быть, неясности имеются, – бросил из угла старик. Сазонов поморщился точно от зубной боли, молча передал холст художнику.
- Учиться вам надо!
- Я и так учусь.
- Где?
- В лесу, в поле – везде...
