Припади к земле | страница 27



- Науменко отпустим? – без предисловий спросил Камчук, опробуя кресло, словно проверял – выдержит ли.

- Как хотите.

- Зайди попозже, Григорий, – прочно усаживаясь, сказал Камчук. – А потом проинформируешь, как и что. Спрашивать буду с пристрастием, так что готовься.

- Спрашивать-то не с меня надо.

- А ты председатель или так – сбоку припёка?

- Затычка в дырке.

- Оно и видно.

Науменко вышел и, убивая время, часа два просидел в чайной. Здесь его и отыскал Сазонов, переговорив с Камчуком. О чём говорили, он не передал, но всю обратную дорогу что-то гневно шептал и со свистом сплёвывал.


Глава 7

Гоняясь за процентом обобществления, Камчук изводил колхозников собраниями. В свою очередь и его частенько вызывали то в район, то в область, где собрания и совещания были рангом повыше.

Он не упускал возможности показать товар лицом, ловко прикрывая прорехи.

В этот переломный момент Науменко и оказался в Заярье.

- Уедем, – звала его Мария, предупреждая: – Дождёшься беды!

- Не каркай! – вяло отмахивался он.

- Ослеп ты, что ли? Камчук тобой все свои прорехи прикрыл!

- Нельзя мне уезжать... Партбилет отнимут!

- Ну, гляди, потом на себя пеняй!

Науменко отмалчивался.

Камчук, который теперь отвечал за весь район, нередко вызывал его к себе и накачивал, не давая спуску. И, в общем-то, он по- другому поступить не мог, хотя чувствовал, что, ругая Науменко, ругает, прежде всего, себя. Но за большими заботами это чувство, сдерживающее его во многом, что касалось Заярья, постепенно притупилось. Разговоры стали резче, требования жёстче, категоричней. А колхоз по-прежнему хирел...

С некоторых пор Науменко, и без того хмурый и замкнутый, замкнулся ещё больше. Теперь и не удивлялись, встречая его пьяным. Однажды, как многим показалось, видевшим это, не из-за чего набросился на Михея Дугина, раскровянив ему ещё в малолетстве переломанный нос.

- Напрасно ты, Алёха, – вытирая кровь, бормотал Дугин. – Я единой душе не промолвился...

С тех пор, встречаясь с ним, Науменко опасливо озирался по сторонам. А Михей заговорщически подмигивал ему. Мария молчала, выжидая, что будет дальше.

А дальше шло хуже. Науменко запил всерьёз. Приходил домой расслабленный, измятый, с красными, воспалёнными глазами. Не раздеваясь, падал в постель, бился во сне, словно гонялся за кем или, наоборот, убегал от кого-то.

Лежать с ним рядом было неприятно. Но она лежала и в редкие минуты отдавалась ему, превозмогая в себе брезгливость.

Обычно щеголеватый, в отглаженной гимнастёрке, в до блеска начищенных сапогах, он подолгу сидел перед зеркалом, тщательно выскабливая бритвой густую коричневую щетину. Теперь брился кое-как и, заросший, выглядел намного старше своих лет.