Внешне ничего не изменилось – Юлий по-прежнему видел ледяную поверхность астероида и космические челноки под угольно-черным небом. Но внутри его головы – и внутри всех остальных членов экипажа – происходило удивительная трансформация. Каждый из них ощутил мысленное соединение своих мыслей и эмоций с четырьмя сознаниями стоящих рядом. Это было не полное проникновение разумов, а как бы соприкосновение, контролируемое одним входным и выходным каналом. Каждый чувствовал, что его мысли и чувства пятикратно умножились, но внутренний мир каждого оставался при нем. И еще в этом объединении существовала главная воля, доминирующая сила, способная сконцентрировать этот общий разум в один ментальный посыл. Этой доминантой, согласно проведенной Отцом перенастройкой светочей, был Юлий. Именно он теперь управлял коллективной мысленной силой экипажа.
“Так. Надеюсь, получится!” – подумал он, чувствуя, как его мысли транслируются всем остальным и направляют их. Он ощущал эмоции остальных – тревогу Веры, подавленную ярость Иосифа, едва сдерживаемый ужас Анны и гордое, фанатичное любопытство Яна. Их сознания казались ему его внутренними мыслями, фантастическим образом обособленными от него самого. Теперь нужно было заставить их всех мыслить одинаково.
Юлий сконцентрировал всю свою волю и постарался, чтобы его мысль “звучала” наиболее громко, стала единым голосом всей группы.
“Мы обращаемся к Разуму, обитающему здесь, в этом пустом пространстве Вселенной! Кто бы ты ни был, мы зовем тебя!”
Юлий ощущал хор мыслей своих собратьев, почти синхронно вторящий его внутреннему голосу. Это доставляло ему одновременно сильную головную боль и ощущение непередаваемого творческого удовольствия, словно он дирижировал оркестром.
“Мы путешественники из далеких областей Вселенной, из мира где много света и материи. Мы не желаем зла. Мы хотим понимания.”
–Регистрирую внезапные помехи на всех сенсорах! – раздался голос Отца.
Юлий тотчас же перестал звать и сосредоточился на том, чтобы успокоить взметнувшийся эмоциональный шквал, главным образом порождаемый разумами Анны и Иосифа. Это оказалось сделать очень непросто – сплетение животного страха и отчаянной, порождаемой тем же страхом, агрессивной ярости, было похоже на моток колючей раскаленной проволоки, распирающей разум изнутри. Но понемногу, без слов, с помощью успокаивающих мысленных “объятий” Юлию удалось восстановить относительный порядок.
“Мы не одно существо”, – снова произнес он, концентрируя общие силы в одном посыле. – “Нас пятеро. Пятеро существ, каждое с отдельным сознанием. Мы путешествуем внутри жилища из немыслящей неживой материи. Мы – исследователи. Мы жаждем знания об этой территории. Мы никому не желаем зла”.
