– Это не гон, – возразил Ондатра. – Просто… мне очень нравится с ней разговаривать, я привык к ней. Поэтому, если она пострадает, мне будет больно.
– Называй это как хочешь, – снисходительно улыбнулся Дельфин. – Например, близкой дружбой. У людей есть много слов, чтобы описать эту странную непреодолимую тягу, что возникает внезапно, словно коварный риф. Когда видишь ее и понимаешь, что именно с ней хочешь вывести потомство, преследуешь ее, как добычу, доказываешь, что достоин, и чувствуешь себя убитым, когда она отвергает тебя. Это и есть гон.
– Гон есть и у людей? – удивился Ондатра.
– Они по-другому его называют, – Дельфин поморщился вспоминая. – Любовь, страсть… Но люди другие, братишка, – он покачал головой. – Я бы не рассчитывал на взаимность, не говоря о том, что совместного потомства с человеком вывести невозможно…
Ондатра помотал головой.
– При чем тут размножение, Дельфин? Меня это сейчас не интересует. Мне просто надо ее спасти.
Братья снова переглянулись, посмотрели друг на друга многозначительными взглядами, затем Дельфин вздохнул:
– У меня есть идея, но она вам вряд ли понравится…
Он в двух словах изложил, что необходимо сделать.
– Это опасно, – сказал Ондатра. – Я сделаю это сам.
– Нет, – отрезал Буревестник. – А если ты сильно пострадаешь, кто поможет твоей человечке? Только зря потеряешь кровь. А вот я… все знают, что я безумный драчун. Так что это сделаю я.
– Не будем спорить, – вставил Дельфин. – Только зря тратим время. Буревестник вызывает на поединок, я нахожу желтую чешую. Это все. Силы нашим красным зверям.
Помешкав, Ондатра согласно кивнул. Дельфин и Буревестник были по-своему правы. В это мгновение молодой охотник почувствовал признательность.
Буревестник сделал вдох, шипящий выдох сквозь острые зубы, затем выпрямился, вышел на середину общего зала и проорал:
– Эй, старейшина, вызываю тебя на поединок! За право главенства!
Ондатра и Дельфин синхронно поморщились, как от боли, представляя, что будет дальше. Одобряюще улыбнувшись другу, Дельфин прокрался вдоль стены поближе к норе старейшины. Раздался шорох, из проема показалась голова, обернутая цветастым платком. Несмотря на солидный возраст, этот великан, иссеченный множеством шрамов, все еще внушал священный трепет, но Буревестник только дерзко оскалился. Скинув платок, старейшина щелкнул зубами в ответ, расставив в стороны мускулистые руки. Сейчас начнется… Ондатра во все глаза смотрел на Буревестника, бесстрашно глядящего в пасть своей возможной гибели. Старик кинулся на него, и они сцепились в клубок рычащей плоти. Ондатра затаил дыхание. Вот Буревестник вцепился в шею противника, намереваясь повалить и подмять, но старейшина был чудовищно силен. Он стряхнул молодого противника и обрушился на него с такой силой, что пол задрожал. Брат заслонялся и отказывался от тяжелых ударов. Ему было нелегко, силы были не равны. На деревянном полу расплылись пятна крови. Ондатра поискал глазами Дельфина. Тот куда-то исчез.
