Выглядела она сейчас беззащитно, словно ее уже отломили от корешка и понесли куда-то, где она совсем не хочет находиться. Помочь ей тоже было некому. «Кроме меня», – мелькнуло в голове у Ондатры. У него не было денег, и он знать не знал, где раздобыть эти самые струны, но если он этого не сделает, что Итиар будет несчастной. Наверное, они перестанут разговаривать, а, может, она и вовсе исчезнет из «Гнезда». За месяц он успел привязаться к ней и к этим теплым разговорам по вечерам.
– Я помоть, – сказал он, положив ладонь поверх ее сжатых в кулаки рук.
Она вздрогнула от неожиданности и вдруг вцепилась в его ладонь, не испугавшись тонких перепонок между его пальцами.
– Как?
Он наклонился к ней.
– Не знать, но ты не бойся, я рещить, – шепнул он. – Мне нузно уходить, быстро. Надо успеть. Хорошшшо?
Она слегка улыбнулась, услышав теплое шипение знакомого слова, и вдруг потерлась щекой о его ладонь.
– Хорошо. Я верю, что ты поможешь.
Ондатра вынырнул на улицу и запрокинул голову в светлеющее небо. Он не знал, где раздобыть денег или купить струны, но знал как минимум двоих, кто мог бы ему помочь.
В племени жизнь начинала кипеть с самого раннего утра. Еще до рассвета дежурные отправлялись на рыбалку, чтобы с первыми лучами принести бочки свежей живой рыбы к утреннему подношению крови. Набитый соломой цветной тюфяк Ондатры давно скучал по своему хозяину. Он редко возвращался в свою норку, чтобы поспать на нем. Чаще всего дремал прямо на работе, за столом. Это его нисколько не огорчало, разговоры с Итиар были ему теперь гораздо милей сна в душной норе. Но он пришел не отдыхать, а найти своих братьев.
Он нашел их в знакомом углу, возле бочки с рыбой. Вместо приветствия сразу выловил рыбешку посочней и раскусил пополам, наслаждаясь вкусом крови.
– И тебе здравствуй, – пробормотал Буревестник.
На его теле виднелись свежие кровоподтеки. Опять подрался с кем-то не по статусу.
– Здравствуйте, – сказал Ондатра, проглотив остатки рыбы. – Я вас ищу. Нужна помощь.
Дельфин усмехнулся:
– Как старейшина работу тебе поручил, такой важный стал, перестал совсем с нами разговаривать. Мы теперь тебе не ровня?
Ондатра почувствовал едкий укол этих слов, словно под кожу впились зазубренные иглы морского ежа. Так просто не вытащить, глубоко вошли.
– Нет, – ответил он, – вы были и будете моими братьями. Я перед вами виноват, совсем с вами не разговаривал все это время. Ваша злость оправдана, и я прошу простить меня. Впредь я обязуюсь больше так не пропадать и уделять внимание своим братьям.
