Лицо Итиар превратилось в непроницаемую раковину.
– Значит, вы совсем не любите своих детей? Ни капли?
– Мы любить все дети семья, – ответил Ондатра. – Не разлитьать, всех утьить.
Уголки ее губ приподнялись, непроницаемость лица сменилось более знакомой Ондатре теплотой.
– Вот как. У вас все дети общие. Поэтому вы такие дружные. Не то что люди.
– Люди по-другому?
– Да, – грустно сказала она. – Я знала своих родителей. Отец был отсюда, с Ильфесы, а мать с Гергеру, и я родилась на плантации эфедры. Там жарко и влажно, несколько месяцев в год идет непрерывный дождь, и воздух полон воды. Я часами бродила по плантации или играла на леаконе.
Ондатра внимательно слушал ее, пытаясь вообразить сказанное. Перед его внутренним взором плантации эфедры были зарослями длинных водорослей, колыхающихся на волнах, а по песчаному дну шагала Итиар, вдыхая кристально прозрачную воду. В волосах у нее были красные анемон, а вместо одежды – традиционная портупея из акульей кожи на голое тело.
– А потом разразилась эта война с Шутаном… Война Змеи и Обезьяны. Мне было десять. Управляющий отца отвез меня в Андинго… Там я узнала, что дом сгорел, плантация разграблена, а родители сгинули.
Перед глазами Ондатры предстало сумрачно дно. Серый песок, из которого выглядывали обломки белых китовых костей, в воде – взвесь органических остатков, оседающих на дно. Они медленно падали на черные волосы Итиар. Мертвенно и грустно.
– Оказалось, что отец плохо вел дела. Мало того что я лишилась дома, так еще и стала наследницей долгов. Я до сих пор их отрабатываю. К несчастью, в Андинго я заболела и вскоре ослепла. У меня остался только леакон. Однако и в Андинго я больше не могла оставаться. Теперь я здесь.
Ондатра увидел слепого дельфина, что безуспешно звал свою стаю. Зверь был обречен, но девушка напротив него улыбалась. Она была полна решимости жить дальше, несмотря на увечье. Разве это не сила? Не отвага?
– Ты работать тут из-за долг?
Итиар кивнула.
– Теперь я должна не только банку, но и местным головорезам, что организовали нелегальную перевозку людей из Андинго. Ты должен знать об этом, ваше племя ведет с ними дела.
Ондатра вспомнил ветхую баржу, перевернутую барку, грязную вспененную воду.
– Я не знать… – ответил молодой охотник. – Я… – он запнулся. – Я низкий роль.
– Однако они поставили тебя сюда, в «Гнездо чайки». Тут банда этих Поморников ведет дела с твоим племенем. Значит, не такая уж и низкая у тебя роль. А моя роль действительно маленькая – играть на леаконе и радоваться, что не принудили выплачивать долг собственным телом.
