И я открываю рот, обхватываю губами крупную, темно розовую головку, чувствуя, что авто то набирает скорость, то едет медленнее. Такой размеренный, почти несущественный ритм, но меня он успокаивает, и я принимаю член расслабленнее.
– Умница, теперь вытащи его и снова обхвати.
И с каждым разом чуть глубже, пока конец не стал упираться мне в небо. А дальше никак, хотя снаружи оставалось порядочно.
– Совсем маленький ротик. Руками помогай. Но горлом сосать все равно придется учиться, – говорит он как будто сам с собой, пока я посасываю уже как леденец часть ствола и головку. Снова и снова, теперь помогая себе руками.
И мне так хочется посмотреть на его лицо в этот момент, поэтому проявляю инициативу и усаживаюсь к нему в ноги, свободно помещаясь на полу машины.
Поднимаю взгляд от расстегнутой пряжки ремня и части плоского, чуть волосатого живота и задыхаюсь.
Распутин смотрит прямо на меня. И его взгляд не похож на человеческий. В нем какой-то звериный огонь горит. Меня словно сжечь желает. Но языки пламени горят рядом, греют, но не касаются. Он действительно сдерживает его, стискивает челюсти и терпит мои неумелые ласки.
– Яйца сожми… Аккуратно, – выдыхает он с рыком, и я второй рукой подчиняюсь, чувствую, как гладкие шарики приятной тяжестью наполняют руку.
Правой рукой я все чаще глажу член, продолжая усиленно работать головой. Брать в рот, смотреть ему в глаза.
– Давай, Девочка, давай… Старайся, – хрипит он, и я чувствую, как захват на голове стал крепче, а пальцы второй руки потянулись к моей груди, залезли в вырез рубашки и нашли сосок.
И стоило ему только сжать его, покрутить, внизу живота разлилось приятное тепло, что-то стрельнуло в промежности, а из горла ненароком вырвался стон. Черт… В этот момент он сощурился и словно принял какое-то решение. Отпустил мои волосы, нагнулся и погладил спину.
Я хотела дернуться. Не нужно этого. Я просто сделаю свое дело. Просто сделаю так, как он хочет.
Но он желает чего-то еще.
– Не дергайся, мне понравилось, как ты стонешь в мой хер, – говорит он и залезает под юбку, рвет колготки, мимо попки, сразу к влажным трусикам. Оттягивает их и принимается пощипывать половые губы.
– Дрочила, как я учил? – спрашивает он в мои волосы, пока я продолжаю работать головой. Тут же ей качаю.
Обида была столь сильна, что возбуждение ни разу не просыпалось. Оно вообще не задевает моих чувств, пока я одна. А сейчас словно собирается отыграться.
– Это хорошо. Значит кончать будешь только по приказу. Например, сейчас.
