— Томат, а бог Арбитр исчез лет восемьдесят назад, да?
— Это просто миг по меркам бессмертных. Да.
— Ясно, — пробормотал я. — есть какой-то способ проверить то, жив ли он?
— Нет. Он отправился в слишком далёкое место, на территорию светил, родину лорда Рифа для личной аудиенции с ним и участие в великой встрече!
— Ясно, — значит, прапредок этого тела уже отбросил Мир и Наследие где-то далеко. — А у него были клоны или резервные копии?
— Что ты говоришь? Как может нейтральный бог делать что-то столь мерзкое? Не будь ты его потомком, я бы тебя отругал!
— Понятно. Затея всех этих тупых божков провальна. И ты глава клана, кстати, а как он назывался?
— Да… мальчик, не переходи черту. Даже не смей намекать на смерть господина! Мы клан чести!
— Именно. Вот мы трое — весь клан чести. Потому что восемьдесят или около того лет назад Крунж столкнулся со съездом божеств. Иначе бы твой лорд не бросил свою территорию на такой длинный промежуток времени. Или бросил?
— У него была мечта, жениться на леди Мире. Если это бы удалось то…
— Она мертва больше девяносто лет. Луны как раз официально сменились, теперь Мора собрала религию старых лун, а Мара и Мура заменили их.
— Ты врёшь! Ты точно был облапошен врагами господина!
— Я тоже слышала про лун. Ещё и голос светил поменялся, — тихо сказала Виола-Симфония.
— Да что за бред? Я слышал Голос Справедливости в момент принесения клятвы. Я имею право обратиться к самому Рифу! И я воспользуюсь этим правом, чтобы узнать у него истину!
— Стой! Сообщи ему Рифу ситуацию! Возможно, она… он сможет спасти нас! — быстро проговорил я, когда Томат начал уверенно куда-то идти.
Томат ушёл.
— Риф — она? Ты о чём? Сбрендил? — спросила Виола, держащаяся рядом со мной весьма надменно. — Риф — он!
Я не стал ничего отвечать. Я итак сболтнул лишнего.
Мифы, Рифы, луны… на фоне Крунжа это дети.
Я пошёл по следам Томата, оставленным на толстом слое пыли, лежащим на полу.
Бессмертный явно не торопился, я его быстро догнал.
— Тоже решил сходить помолиться Рифу? Ты в какого бога веришь, мальчик? — спросил бородач, не оборачиваясь.
— Пока не выбрал, — соврал я. Чем дольше живу, тем больше верю, но не в тех, кто себя тут именует богами. А в существование того, в кого верят уже немногие из числа этих самых «богов».
— У каждого свой путь, — коротко ответил бородач. Хотя сейчас от растительности на лице-то ничего и не осталось. Однако он для меня навсегда останется именно кровавым бородатым палачом.
