Идти пришлось недолго. И это хорошо, так как и десяти минут мне хватило по полной, чтобы выдохнуться.
Тело кажется тяжёлым то ли от износа, то ли от ран, но меня, вроде, излечили, то ли от браслетов.
Я остановился у лестницы в тридцать ступенек к огромному окну, по которым медленно поднимался бессмертный.
Мне и тут сойдёт. Отдохну, взберусь. Акустика же тут хорошая должна быть. Стены гладкие, пространство небольшое с низким сводом.
— О, Риф! Смиренный носитель клятвы взывает к тебе! — начал Томат.
Последовала тишина.
Минут пять балий Шестой Ступени повторял свои слова.
Понятное дело, что ему должны ответить, если он верующий высокого ранга, однако у богов есть и свои дела.
Так что когда прошло всего пять минут, а по своду пробежал спокойный женский голос, я удивился быстрому отклику:
— Риф слышит тебя, дитя справедливости.
Вот только мужчина молчал.
— Что же ты молчишь? — спокойно спросила божественная персона.
— Простите, просто…
— Я Риф. Бог Справедливости. Однако теперь моя личность иная, но путь будет продолжен. Итак, что ты хочешь?
— О, Риф, — тут голос мужчины дрогнул. — Много десятилетий назад мой лорд и Ваш последователь отправился…
— Он мёртв. Как и личность прошлого тёмного светила, — прервал голос, не выказав эмоций.
— Как?
— Крунж использовал основное тело для нейтрализации максимального количества богов и демонов, собравшихся на территории светил.
— Этого просто не может быть…
— Может. Смерть Арбитра начала Девятой Ступени зарегистрирована. Его Мир и Наследие стали частью, которая перешла мне в наследство от прошлой личности.
— Тогда, я должен сообщить ситуацию. Мой клан… его клан Чести… нас истребили! Можете считать мою память! — неожиданно Томат сказал то, что следовало, отодвинув вопрос со своим Господином.
Над потолком раскрылось небольшое отверстие в пространстве, и оттуда скакнул луч света. Он приподнял вверх тело бессмертного.
А затем из того же отверстия выплеснулось ещё два луча, один устремился ко мне, и я попытался его избежать.
Но усталость дала о себе знать на пороге помещения, где я заметил, как луч тащит Виолу-Симфонию.
— Эй! Да что такое! Поесть уже нельзя! Эй, Томат, ты что творишь?! — ругалась девчонка.
Я решил не продолжать сопротивление и отпустил косяк двери.
— Это не его сила, а Рифа, — быстро сказал я, пока меня нахаляву поднимали над лестницей.
— Что? Рифа? Да ты бредишь! — начала кричать родственница этого тела, как что-то заметила и заткнулась.
Я тоже извернулся и увидел то, что происходило:
