Дубовая аллея, ведущая на высокий взгорок, с которого хорошо видна вся пойма Яузы. Дубы здесь одеваются листьями аномально поздно, только к концу мая, зато и желтеть начинают не раньше Бабьего лета. Лет восемь назад папа-лис, который тогда был молодым и глупым, выкопал нору для своего семейства неподалёку от взгорка. И в то лето мы с Тимкой видели крохотных лисят, которых мама-лисичка прогуливала рядом с домом. Правда, потом она объяснила папе-лису, что устраивать нору в этом месте невозможно – совсем от людей нет спасения.
Итак, первое, что очевидно и неоспоримо. Я жив. Всё, что мне привиделось – не более чем наркотический сон.
Мостик через длинную протоку, соединяющую большие пруды. Эту живописную маленькую речушку издавна облюбовали ондатры. Когда приходит лето, и вода достаточно прогревается, их малышня устраивает здесь настоящие представления, носятся под водой, ещё не затянутой ряской, выпрыгивают из неё, как маленькие дельфинчики, и выпрашивают хлебушка у случайных зевак. Мы с Тимошкой в это время могли по два часа наблюдать за ними.
Страшный Суд. Наверное, он есть. Только не такой, как привиделся мне. Уж больно всё было субъективно. И Господь Бог подозрительно смахивал на Андрюху Лукьянова. И грехи разбирались только те, что были актуальны для меня. А вот если беспристрастно рассмотреть всё, что я натворил за свою жизнь, в том числе и то, что давно забылось и осталось в самых потаённых уголках подсознания, пришлось бы Господу специально для меня придумывать новую Зону. Назвать её можно, например, так: «Зона размышлений особого строгого режима».
Другой мостик через ту же протоку, только находящийся на двести метров дальше в глубину природного массива. У его оконечности, примыкающей к лесным холмам, папа-лис, повзрослев и набравшись опыта, обустроил свою постоянную резиденцию. Неподалёку от норы журчит родничок с чистой водой, и место здесь глухое и укромное, самое подходящее, чтобы растить лисят. Однажды в конце зимы мама-лисичка отпустила папу-лиса немного развлечься и покуролесить, и мы с Тимошкой, замерев, наблюдали, как он смешно отплясывал на февральском снегу.
Конец Света. Наш мир, безусловно, устроен гораздо сложней, чем утверждает диалектический материализм. Есть мир людей с их верой и безверием. И каждый человек – поле битвы сил добра и зла. Когда силы зла начинают одерживать верх, в мире людей появляются бесы. Есть мир нетронутой природы. Там живут звери и нежить. И тех и других совершенно не интересует, насколько они изучены человеком. Просто они не любят, когда в их мир вторгаются. И, конечно, есть мир, в котором времени уже не существует. Хотим мы этого или не хотим, но рано или поздно все в этом мире оказываемся. Я многое повидал в своей жизни. Знаю, насколько она сложная и многоуровневая. А вот признать, что существуют могущественные колдуны, способные оживить умершего четыре века назад человека, образумить его, вернуть на историческую развилку, и, тем самым, изменить всё течение времён, – ну, никак не могу. Уж больно это попахивает лукавым человеческим мудрствованием. А в мудрость человеческую я совсем не верю. Поэтому Конец Света выбрасываем из головы и живём дальше. Тем более что все обозначенные сроки прошли.
