Ситуация складывалась для Сороки не лучшим образом, всё шло к тому, что придётся ему уезжать, ничего не разрулив и не солоно хлебавши. Мне даже, как пенсионеру пенсионера, стало его жалко.
– Слушай, Жор, – спросил я после того, как мы почти приговорили вторую бутылку коньяка, – а как зовут этого деятеля, мэра-то бежецкого?
– Да ничего нам, Юр, это не даст, к нему лезть – смысла нет. Зовут его Роберт Иванович Писаренко, фамилия чудная такая.
Меня как будто током шибануло. Всё же фартовый я парень. Частенько мне не прёт, но уж если фортуна повернётся лицом, так уж это всем фартам фарт.
– Как-как ты сказал, подельничек, его кличут?
Жора понял, что я не просто так встрепенулся, и посмотрел на меня с надеждой:
– Писаренко Роберт Иванович.
Поскольку приняли мы уже изрядно, а кто старое помянет, тому глаз вон, я взял Сороку за шею и мы стукнулись лбами.
– Эх ты, дурилка картонная, рухлядь пенсионная! – выражение у меня было радостное. – Всё, брат, тема наша и только наша!
– Да ты что?! – Жора явно не ожидал такого поворота событий.
– Короче, работаем на пару. Ты же не можешь в одинаре правиловом заниматься, если в городе второй вор есть?
– Не могу. А ты что, предлагаешь сработать по твоей схеме в Белоомуте? – Жора понимал, что мёртвый номер выгорает, и готов был мне подыгрывать.
– Естественно! У тебя как отношения с Пушком?
– Отличные отношения, раз я по их маляве приехал.
– Вот и объясни ему, что в городе второй вор случайно оказался, предположим, Юра Преображенский. Здесь край непуганых медведей, а с начала 2000-х столько народа шапки одели, что всех они знать не могут.
– Тут вопросов нет, Юр. Но ты объясни, почему ты, когда услышал имя этого хрена бежецкого, решил, что тема сразу наша?
– Жор, ты в преферанс играешь?
– Бывает.
– Так вот я тебе скажу, в данном случае красиво будет сыграть в тёмную.
– Отвечаешь? – Сороке ничего не оставалось, как в этой безнадёжной ситуации мне доверять.
– Реально отвечаю! – я был на кураже, и все основания для этого у меня были. – Когда ты в следующий раз сводишь высокие договаривающиеся стороны?
– Завтра в восемь вечера здесь.
– Смотри: десять минут разговариваешь с ними о погоде. Я появлюсь ровно десять минут девятого. Пушка подготовь, как следует, чтобы он при моём появлении глаза широко не открывал. Скажешь ему, что я из старых, и подход ко мне делали Кириллыч со Сливой. У Воробья пусть глаза пошире открываются. Ему уже завтра при встрече скажешь только, что в городе второй вор. Чем больше для него будет нежданчиков, тем лучше. Решили?
