Да что ж такое! Данила всплеснул руками в отчаянии. Ведь всю игру у них было преимущество, неужели упустят победу так бездарно? Да гори оно все огнем!
Разыграли с центра. Нападающие «Динамо» пошли вперед, но как-то обреченно, словно не верили в то, что им улыбнется удача. Мельник на бегу смачно выругался. Сто раз Бес им талдычил, что играть нужно до конца. Тех же англичан в пример приводил. Совершенно справедливо, кстати. Уж на туманном Альбионе всегда сражаются до самого свистка. Какого же хрена сейчас руки опустили. Даже передачи отдают друг другу так, словно пытаются избавиться от обжигающе горячего предмета, который причиняет физическую боль. Нет, давайте не будем валять ваньку.
Когда мяч пришел к Даниле, парень не стал выискивать возможного адресата, а тараном попер вперед, наращивая скорость из последних сил. Первого соперника обыграл, крутанув перед ним переступы. Второго обошел чисто на противоходе за счет смены направления движения. Но впереди несокрушимым дотом[7] уже маячил Шестернев. Сдаться, отпасовать кому-то из ребят? Хрена лысого! Как вам такое, Альберт Алексеевич?
В российском футболе этот финт названия не имел. В зарубежном его обычно именовали Nutmeg — мускатный орех. Суть его заключается в том, что нападающий ставит опорную ногу на мяч, затем ею же делает короткое обманное движение, а потом внутренней стороной стопы другой ноги мяч прокидывается между ног соперника. Очень эффектно и довольно эффективно. Особенно с той точки зрения, что со стороны прием выглядит как форменное унижение защитника. Помните, даже в дворовом футболе пропустить мяч между ног — в «очко» — край? А что говорить об игроке сборной!
Шестернев застыл на месте, словно не мог поверить, что все это произошло с ним. А наглый пацан уже оббежал его, ложным замахом отправил Пшеничникова в одну сторону, а мяч в другую. 2–1.
— Убью, гаденыш! — взревел защитник и бросился к Мельнику, на которого гурьбой налетели радостные одноклубники.
1968 год. Москва. Август
— Вот он, наш герой! — Председатель городского совета «Динамо» Лев Евдокимович Дерюгин сиял широкой улыбкой. — Сиди, не вставай!
Как бы и не собирался. Время-то еще не вышло. Данила едва удержался, чтобы не послать подальше Дерюгина и всю его многочисленную свиту, что стояла сейчас за спиной председателя и угодливо хихикала. Принял, называется, ледяную ванну. Вуайеристы чертовы!
Когда Мельник после матча с трудом добрел до раздевалки и буквально рухнул в ближайшее кресло, не разбираясь, кому оно принадлежит, к нему тут же подлетел врач команды Космынин.
