Часто во сне она видела, как прекрасный Элиассар укрывает её своим серебристым плащом, поднимает высоко в небо, крепко сжимая в мускулистых объятиях, дарит ей тянущие засосы своими клыками. Они целую вечность летят над облаками, предаваясь всем возможным видам любви. А потом они обрушиваются вдвоем на жалких смертных, неся им боль и разрушения… Как же хорошо!
***
Луанийка, видя, что старая ведьма немного отвлеклась, погрузившись в воспоминания, резко бросилась к монете. Ах ты, мерзавка! Рагенильда взмахнула посохом и с его кончика вырвалась стая шершней.
— Раксен, прими их на себя! — крикнула драконьерка своему леопарду.
— Эй, мне тоже больно от их укусов!
— Но они тебя не убьют!
— Лучше бы убили…
Леопард заскулил, забегал по кругу, когда его облепили жужжащие и жалящие черные точки. Лионза бросила шакран и срезала навершие посоха. Теперь он был просто бесполезной палкой для ходьбы. Рагенильда выругалась заклинанием проклятия, но на рыцаре вспыхнул серебряный амулет, защищая её от злых чар. Ведьма выругалась уже обычным способом и метнула посох в луанийку, словно дротик. Лионза не успела увернуться, палка ударила в грудь, выбивая дыхание. Раге резко наклонилась, схватив монету. В спине больно стрельнуло. Проклятая старость… Ничего, главное теперь бросить монету. Правда, надо сосредоточиться. Без этого желание будет не до конца понято тем, кто сидит там, на дне колодца. Она развернулась в сторону алтаря, когда драконьерка из положения лежа резко схватила её за ногу и дернула. Монета вновь выпала, покатилась на северо-восток, в Изумрудную долину. Лионза прыгнула, схватила её, и ведьма усмехнувшись увидела в зеленых глазах рыцаря нескрываемое торжество. Тоже мне, воин Света. Сама-то только и думала весь путь, какое бы желание загадать колодцу. Правда ведь?
Лионза подошла к колодцу и заглянула в его бездонную глубину. Сердце её часто забилось. А что, если… взять и бросить. Ведь тогда она… увидит снова Луанию… остывающую от дневной жары храмовую крышу, звезды, Лиорону… Ту Лиорону, какой она была до этого всего… И сама Лионза будет просто танцовщицей. Никаких страданий. Никаких моральных выборов. Никаких смертей. И никакого секса. Она не будет суккубом. Будет просто танцовщицей Лионзой из Дома Божественной Гармонии. Она будет танцевать обнаженная у алтаря, самозабвенно кружиться, а по ночам лежать на остывающей от жары крыше, смотреть на звезды и держать за руку свою единственную подругу…
