— О черт! О нет! Когда?! Когда он успел это на мне поставить?!
Может, нарисованное? Тру мылом и губкой! Не сходит. Настоящий, что ли?! Откуда он вообще взялся?! Я ничего такого не припомню. Как спрятать? Это же как проклятие!
На таком нежном, уязвимом месте. Несколько дней сходить будет! Судорожно вспоминаю наполнение гардероба: мне нужна кофта, с высоким воротником или с вырезом под горло, чтобы спрятать. Есть такая?! Осматриваю полки. Ничего! Но потом нахожу шейный платок и повязываю его, выбрав тон под кофточку. Сойдет. Не собираюсь я ходить с засосом! Я вообще не хочу с ним жить, с этим деспотом… Осторожно выглядываю в коридор из спальни. Хочу есть, аппетит разыгрался.
— Серафима, доброе утро. Спускайтесь завтракать, — безразлично произносит кто-то из прислуги.
Девушек в этом доме среди прислуги почти нет. Все женщины, возрастом около сорока. Гораздо больше мужчин. Спускаясь по лестнице, голодно вдыхаю чарующие ароматы завтрака, под ложечкой засосало, с трудом сдерживаю ровный шаг, чтобы не бежать.
Стол накрыт для завтрака. От изобилия разбегаются глаза. Больше всего манят теплые лепешки с кунжутом, которыми угощал меня Багратов. Знаю, что в середине — кусочек горячего, тянущегося сыра. Стоит только отломить, он потянется нитями, а аромат… С ума сойти можно!
Багратов стоит во главе стола, опираясь бедром, и не сводит с меня пристального взгляда. Сегодня на мужчине надета просторная футболка и серые хлопковые штаны, обрисовывающие его мускулистые, накачанные бедра.
— Доброе утро, — улыбается мне.
Багратов делает шаг в мою сторону вальяжно, небрежно. Я только сейчас обращаю внимание, как он передвигается — бесшумно, мягко, словно хищник крадется на лапах к добыче, без лишних жестов, сдерживая мощь, гипнотизируя плавностью движений.
Сумасшествие…
Тимур замирает в шаге от меня и ловко распускает шейный платок. Я отшатываюсь и наталкиваюсь на его массивную ладонь, захватившую со спины.
— Это лишнее, — забирает платок, стягивает его медленным жестом.
Последнее кольцо ткани щекочет кожу, заставляя покрыться мурашками. В голове проносятся самые разные мысли, и ни одной приличной. Еще сильнее хор непристойностей становится, когда Багратов, наклонившись, впечатывает губы точь-в-точь туда, где красуется его засос.
Я невольно прикрываю глаза, вдыхая аромат дурманящего мужского парфюма. Багратов чуть сильнее сжимает ладони на талии, но не переходит грань. На миг позволяет почувствовать силу своих объятий и понижает уровень напора, ласково проводит пальцами вверх по позвоночнику, рисуя прямую дорожку.
