Он задевает шею, у самых волос рисует спирали кончиками пальцев. Багратов ли это? Я в шоке от него. Смотрю с удивлением, широко распахнув глаза. Он ничем не выдает, что доволен. Только глаза… В его глаза больно смотреть — они слишком губительные.
— Доброе утро, — едва касается моих губ своими.
По коже бегут мурашки. Я с первого мига нашего знакомства считала Тимура грубияном, умеющим лишь давить. Кажется, просчиталась! Подозрительно смотрю на мужчину: с чего это он такой довольный, как здоровый котяра?! Настоящий лев… Осторожные, дразнящие жесты Багратова открывают мужчину с новой стороны. Он умеет соблазнять едва заметными штрихами прикосновений.
— Позавтракаешь со мной? — подталкивает к столу, отодвигает для меня стул и садится рядом. — Кажется, ты голодна, не стесняйся…
Накладываю себе всего понемногу. Осторожно наблюдаю за Багратовым, он ничего не ест, крутит между пальцами мой шейный платок. Словив мой взгляд, подносит платок к лицу, вдыхая аромат. Не сводит с меня своих дьявольских глаз. Они затягивают в самое пекло, прямиком в ад! Вижу, как трепещут его ноздри.
— Вкусно пахнешь…
Его голос становится хриплым. В горле пересыхает. Багратов прячет мой шейный платок в карман своих брюк, словно трофей. Этот момент действует на меня сильнее, чем все его самые откровенные намеки и шутки. Совсем растерялась…
Ничего не могу сделать или сказать, только дрожу от странных чувств. Ноги в бедрах стиснуты плотно-плотно, я зажата, как пружина, но это не мешает эмоциям бушевать. В голове мыслей нет. Это помешательство какое-то… Смелости хватает, чтобы спросить:
— Почему на мне — засос?
— Засос? Нет. Метка.
Чуть не поперхнулась.
— Метка?
— Клеймо, если хочешь, — добавляет буднично. — Знак, что ты принадлежишь мне.
Перед глазами темнеет. От негодования! Заклеймил!.. Как скотинку домашнюю. Только ошейника не хватает!
— Я не спрашиваю, что это означает. Я спросила, как он там оказался?
— То есть… — наклоняется немного вперед. — Тебе глубоко до одного места, что все означает. Волнует лишь причина?
— Да. Я не помню, чтобы ты ко мне прикасался!
Чуть не сгораю от стыда, вспомнив свои фантазии. Но Багратов мысли читать не умеет, и на том спасибо. Мой секрет останется при мне.
— Я и не прикасался. Сама на меня полезла. Попой туда-сюда крутила, — щелкает языком. — Едва усмирил зверя.
— Зверя? Дракона, что ли?
— Может быть, дракона. Может быть, льва. Разницу ты, должно быть, знаешь. Драконы свое сокровище стерегут, а у львов — прайд, самочек куча.
