— Где ведро? — спросила его, пересилив раздражение на этот выпад.
— В сенях. Сполосни только.
Слушая указания рогатого, я подготовила тару, набрала в ведро теплой воды, протерла коровье вымя и, нервно пошевелив в воздухе пальцами, приготовилась выполнить возложенную на меня миссию. Двумя руками схватилась за соски.
— Холодно вообще-то, — сказал кто-то.
Я огляделась. В коровнике только я и Лада. Всмотрелась в глаз с пушистыми изогнутыми ресницами, которым она была повернула ко мне, и спросила заговорческим шепотом:
— Ты тоже говорящая что ли?!
— Что значит «тоже»?! — пробасила рогатая. — Уж не глупее козла.
— Я бы попросил… — донеслось с улицы.
— Помолчи, патлатый! — она снова повернула голову ко мне, взглянула исподлобья. — Чего встала? Будем болтать или дело делать?
— Ага, — растерянно ответила я и уселась лицом напротив коровьего вымени. Погрела руки друг о друга и снова потянулась.
— Ну… Долго будешь гладить?
— Да не глажу я… Прицеливаюсь…
— Быстрее целься. А то кефир один останется.
— Да всё уже. Всё…
Взяла одной рукой, немного надавила, потянула вниз.
— Что ты боишься его?! Как будто не вымя трогаешь, а гнездо осиное.
— Да уж лучше б гнездо, — буркнула я себе под нос и сильнее сжала кулак.
— Нежнее! Ну!
— Прости… Вот так?
— Так слишком нежно. Сейчас вместо молока сладкий кисель польется. Нормально возьмись.
Я, наконец, схватилась за соски, решительно потянула их вниз и визгнула от громогласного «Мууууу!».
— Вот ведь криворукая! Тебя бы так подергали! Ты хоть понимаешь, что у меня на нервной почве молоко и вовсе пропасть может?! Ты что ль, тощая, потом всех кормить будешь?!
— Так! Всё! — не выдержав упреков, я вскочила на ноги. — Тогда сама себя дои, раз такая умная.
Шумно хлопнув дверью коровника, вышла на улицу. Козёл смотрел на меня участливо, с беспокойством. Я ткнула пальцем в сторону двери.
— Как?! Как, скажите, можно доить того, кто находится со мной на одной интеллектуальной ступени?!
— Я бы не была в этом так уверена, — донеслось гнусаво из коровника.
— Она ещё и хамит! Ты слышал?!
В стороне, в тени у сарая кто-то закряхтел. Хряк повернулся с боку на живот, поднялся на все четыре копыта и, чуть встряхнувшись, помотал пятачком и прошёл мимо меня к коровнику.
— Нет в вас дипломатической жилки. Разойдись…
Пинком он открыл дверь, скрылся за ней и появился через пару минут в дверях, довольный, с порозовевшими щеками.
— Леди обещала впредь вести себя сдержанно. Прошу, — и Борька махнул ушами, приглашая меня войти.
