Я нерешительно вошла. Заняла прежнее место у вымени и, снова согрев руки, прикоснулась к этой чувствительной части тела Лады. Сжала сперва некрепко. Потом чуть сильнее и, вспоминая, как делала это Ульяна, принялась добывать молоко из коровы.
— Так нормально? — на всякий случай уточнила у ворчуньи.
— Сойдет.
Закончив, я вышла во двор с ощущением, что заходила не в коровник доить корову, а разгуливала с красной тряпкой на арене рядом с разъяренным быком.
— Вот так пощекотала нервишки.
К вечеру Дарëна загадочно поманила меня в одну из комнат родительского дома. Замерев в нетерпении, указала рукой на кровать с разложенным на ней сиреневым платьем.
— Это тебе, — сказала она, а глаза её искрились радостью. — Нравится?
— Очень, — честно ответила я, опешив. — Но Даш, я не могу…
— Не хочу ничего слышать! Надевай сейчас же!
— Ты ведь уже подарила мне одно…
— Да, но на праздник оно не подходит. Надень. Мне это совсем не сложно. Я люблю шить. А отец все время привозит для меня новые ткани.
Я бы поспорила ещё, если бы это незамысловатое одеяние не сразило меня так сильно. Простого кроя платье в пол, без рукава. Лиф, лаконично украшенный кружевом по верхнему краю. Чуть присборено на талии. Самый обыкновенный хлопок. Но смотрелось все в целом фантастически.
— Спасибо, — ответила я шепотом, ощущая подушечками пальцев мягкую ткань.
Даша надела схожего цвета наряд, чуть отличающийся по крою. «Фэмили лук», как сказала бы Юлька.
Платья в сиреневых тонах были не достаточным атрибутом праздника. Дарëна изрядно потрудилась, чтобы вплести нам обеим в волосы фиолетовые флоксы. В конце концов, мы с ней выглядели, как две лесные феи цветов. Не хватало только крылышек.
Ещё не дойдя до главной площади деревни, сквозь гул толпы легко различалась музыка, создаваемая местными музыкантами. Гудящие звуки домры подхватывались переливами свирели, крякающим соло жалейки и трескотней деревянных трещоток. Все это вместе создавало веселую композицию и заводило толпу. Подойдя ближе, я увидела и другие инструменты. У одного из жителей в руках было что-то похожее на волынку, с большим кожаным мешком и несколькими трубочками. Второй держал в руках нечто, напоминающее не то гитару, не то скрипку, но с изогнутым, дугообразным смычком, напоминающим лук. Громкий, низкий тембр, извлекаемый музыкантом из этого чуда, ловко встраивался в общий оркестр, дополняя мелодию. Дети бегали повсюду с бубенцами в руках и глиняными свистульками в форме птиц.
