– Хороший, наверное. Во всяком случае, не злой и не мстительный, если это не касается моих друзей. Зудемон, как называли нас греки. Добрый дух–хранитель.
– Я это не единожды испытал на себе, спасибо тебе за это. И еще такой момент. Касается того, что они как бы посланники между земными и мифическими мирами. И то, что демон означает «исполненный» мудростью. По Библии демоны – это оступившиеся ангелы. Они пошли за Люцифером, когда Бог сверг его с небес. Что ты об этом думаешь?
– Не был, не участвовал, – попробовал он пошутить. – Думал, и не раз, а что толку? Ты бы попробовал обо мне с небожителями нашими поговорить. Может, откроют они тебе глаза о моем происхождении?
Эмпусас пристально посмотрел на своего друга. В глазах его читалась мольба.
– Знаешь, – продолжил он, – мне часто мерещится, что я – как бы душа одного из создателей. Мятежного, сосланного на Землю для искупления своих грехов. Иногда, вроде бы что-то вспоминаю. Понимаешь, еда мне не нужна. Так как тогда я существую? Вывод напрашивается один – энергия.
– А чем ты после Греции занимался?
– Скитался по миру, как дух галимый. Где только не побывал! И везде войны и кровь. Какие же вы всё-таки беспокойные, люди.
– Затем в мир пришло христианство, – он блаженно улыбнулся. – Служить вашему богу я не пошел. Зачем? Ежедневно напоминать людям очевидные истины? Не убий, не укради… Так они и сами об этом прекрасно знали. Хотя и не всегда придерживались этих заповедей. А грозить им за непослушание неизбежными муками в аду – смешно и глупо.
– Затем я узнал о вашей организации, – продолжил он. – Решил осесть и поступил туда на службу. Знаешь, до сих пор об этом не жалею. Реальная работа, понятные цели и истины. И никакого тебе шаманства и предсказаний. Красота! – от удовлетворенности своим положением, он даже зажмурился.
***
Этот разговор произошел давно, а затем к нему вернулась память. Не сама по себе. Ему ее вернули. Иван посодействовал. Не один, конечно, а при активном участии могущественного Центра, в котором демон оказался незаменимым.
«А все – Иван. Великий Кормчий Земли», – с теплотой в душе подумал он о своем друге.
Память, наконец, прекратила терзать его мозг, и он вернулся к реальности.
«Как же быстро промелькнули прошедшие века, – с удивлением размышлял Эмп, – как будто только вчера все это со мной произошло. Вот ведь какая у меня избирательная память: лишь о приятных моментах мне напомнила, а о гнусности всяческой предпочла умолчать».
