Искандер (псевдоним Герцена) «теперь властитель наших дум, предмет разговоров, – записывала Е.А. Штакеншнейдер в первые же месяцы существования „Колокола“. – …„Колокол“ прячут, но читают все… Корреспонденции получает Герцен отовсюду, из всех министерств и, говорят, даже из дворцов. Его боятся и им восхищаются»[178].
Либеральное общество, пришедшее в движение под влиянием военных поражений, напуганное ростом крестьянских волнений и убежденное в неизбежности больших или меньших уступок, проявляло в первые годы издания «Колокола» повышенный интерес к его обличениям. К тому же ближайшие лозунги и положительные требования, выдвинутые Герценом и Огаревым на первых порах, были сформулированы сравнительно умеренно и в этом отношении до времени не могли отталкивать лучшие (относительно) элементы привилегированной общественной среды, хотя сами либералы в своей пропаганде и тем более в своей практической политике всегда беззастенчиво укорачивали, кастрировали даже умеренную программу «Колокола» тех лет.
Создавая «Полярную звезду», потом «Колокол», Герцен предложил такую программу минимальных требований, которая, с его точки зрения, способна была объединить самые широкие и разнообразные общественные круги. Отвечая на упреки и справа и слева, с которыми ему пришлось столкнуться довольно скоро, Герцен в конце 1858 г. писал: «Мы не вели, а шли вместе; мы не учили, а служили отголоском дум и мыслей, умалчиваемых дома»[179]. Несколькими годами позже Герцен в следующих словах объяснял свою линию: «Первое условие успеха практической пропаганды – быть по плечу своему хору, всегда шагом вперед и никогда двумя. Мы должны хору уяснить его собственные стремления, его смутные мысли, ставить силлогизмы его посылкам…»[180] Обобщая, как ему, несомненно, казалось, наиболее бесспорные и общие стремления «хора», массы читателей, Герцен настаивал на немедленном удовлетворении следующих требований: освобождение крестьян с землей, ими обрабатываемой; уничтожение цензуры, гласность; уничтожение тайного следствия и суда при закрытых дверях; уничтожение телесных наказаний[181].
В центре программы стояло освобождение крестьян с землей. «Я считаю крестьянский вопрос несравненно важнейшим всех русских вопросов вместе», – писал Герцен во второй половине 50-х годов[182].
Герцен и Огарев были самыми непримиримыми врагами освобождения крестьян без земли. «Колокол», хотя и не требовал (в предреформенные годы) передачи крестьянам всей земли, решительно настаивал на закреплении за ними полностью той части ее, которая находилась фактически в их пользовании при крепостном праве. Еще до вступления на престол Александра II Герцен говорил об этом: «Мужик хочет себе лишь мирскую землю, лишь ту, которую он оросил потом лица своего, которую приобрел святым правом работы; больше он не требует»
