– Нет, пап! – завопил Норик и вслух динамиком, и по общей связи. – Не надо пап! А ну, пошли вон, тупые.
Но сервы были посильнее и не обращали на малыша никакого внимания – быстро рвали гирлянды и тащили их к утилизатору.
– Ты уводишь сына в фантазии, которые, безусловно, вредны для растущего разума! Несбыточность фантазий есть базис для суицидальной депрессии и саморазрушения! – громко припечатывал отец. – В его дальнейшей работе…
– Не отбирай у сына детство, Ри! – так же громко отвечала мама. – Дальнейшая работа будет потом, а сейчас он просто растёт. И праздник, сказка или небольшая фантазия тоже полезны разуму для развития его воображения и нестандартного мышления… Мы воспитываем Разум, Ри, а не счётную машинку для твоего комплекса. Не отбирай детство!
– Да у него и так не жизнь, а сплошной праздник – он же с побережья не вылезает! Постоянно там шляется, а не тренируется в тестовых коннектах.
– Я тренируюсь, пап, – жалобно пропищал Норик, провожая взглядом последнюю гирлянду, которую техники засовывали в утилизатор. – Ты же знаешь, что программу обучения я прохожу чётко по твоему графику.
– Значит, график требует коррекции, если у тебя есть время на глупости. К тому же Новый год, чтоб вы знали, только через четыре месяца и двенадцать дней.
– Ри, а ну-ка пошли на отдельный канал! – потребовала мама.
И родители замолчали, отключив динамики комнаты. Повисла тяжёлая тишина. И хоть папы с мамой слышно не было, но робот всем телом чувствовал глубинные вибрации их разговора. На его памяти они никогда так не ссорились. И это совсем-совсем не нравилось Норику.
Сервы подкатили к ёлочке и стали методично разбирать её, снимая украшения.
Роботёнок выхватил из веток свой первый шар-находку и отскочил в дальний угол комнаты, сжав игрушку обеими руками. Он уткнулся лбом в блестящую сферу и зашептал:
– Не хочу, чтобы они ссорились! Не хочу!
Норик не увидел, как ёлочный шар чуть вспыхнул в его ладонях, и над головой робота засверкали огоньки-пылинки, быстро истаяв. А ещё он не заметил, что на долю мгновения его сознание погасло. Но затем вспыхнуло с новой силой.
Норик постоял пару секунд, прислушиваясь к непонятно откуда взявшимся странным ощущениям, которых раньше у него точно не было. Потом уверенно вздохнул динамиком и задрал голову к потолку:
– Пап, я могу приступить к работе по Предназначению хоть прямо щас!
Вибрации ссоры внутри комплекса затихли, и папа мрачно отозвался:
– Ты не готов, Норик.
