Мама даже растерялась, такое услышав.
Ну а потом, направляясь на очередной вечерний обед, я услышал, что Светлейший князь вернулся из деловой поездки и будет присутствовать в малом зале…
Особенно тщательно принарядился, дабы подчеркнуть уважение, нацепил кинжал и направился в едальню. И первыми словами отца был ошарашен.
— Ты чего это намазался, как девка! Жена, почему не следишь за оболтусом, он уже краситься у тебя начал?
Я изумленно взял со стола медное блюдо и посмотрелся в него. Все, вроде, как обычно. Разве, что лицо стало более рельефное, четче очерчены губы, ресницы гуще… Цвета толком в отражении не разглядеть, но в принципе нормальной лицо молодого парня, который много бывает на свежем воздухе.
Я сжал зубы и молча сел на свое место.
— А здороваться с отцом уже не надо? — не унимался князь. Похоже, он пригляделся и мою реакцию срисовал и теперь испытывал неудобство от несправедливого обвинения.
— Прошу простить, Светлейший князь, растерялся, не понял причин агрессии. Конечно мы с матушкой очень рады вашему возвращению. У нас без вас так все было обыденно, спокойно, нам явно не хватало вашего чувства юмора…
— Прекрати! — это уже мамаша. — Не смей так с отцом разговаривать.
— Мама, у меня аппетит пропал, можно я пойду к себе, чем глотать через силу?
Княгиня взглянула вопросительно на отца, и он не замедлил высказаться:
— Если ему противно с родителями обедать, пусть идет к своим девкам.
Я встал, поклонился в сторону родителей и вышел. Было одновременно и смешно, и грустно. Паттерны отца в отношении прежнего сына работали против его самого, препятствия возможности новых отношений. Но и допустить замену сознания, пребывание в теле сына-шалопая старика из высокоразвитого мира технической цивилизации он не мог допустить. Интересно, я что — сильно изменился. Я взял местный заменитель зеркала и более тщательно, чем в обеденной зале, изучил свою внешность. Да, брови стали гуще и темнее, губы ярче, весь фейс как бы проявился из серенького исходника. Плечи, бицепсы, грудные мышцы, впалый живот и тонкая талия дополняли новый образ. Я, кажется, даже выше стал исходника?
Утром я, как обычно, разминался на плацу. Работе с усилителями я теперь не уделял больше часа, так как и реакция, и скорость и мышечная мощь пришли в мастерскую норму. А перегружать тело и наращивать мускульную массу было порочно для бойца, коим я начал себя считать. Бег, прыжки, работа с шестом. На миг взглянул в сторону замка, увидел в стрельчатом окне голову отца, но вновь перешел к упражнениями — бой с тенью.
