После этого воин облачился в рубаху княжескую и штаны, одежда была лишь немногим больше чем надо, и вышел в коридор к девице.
Детинец князя Борислава был чуть ли не крепостью. За его мощными стенами можно было долго выдержать осаду в случае необходимости. Но, выиграв в несокрушимости, князь терял в размерах – детинец был не самым большим из всех виденных Иваном ранее. Поэтому до зала княжеского дошли очень быстро.
Борислав полусидел в своем кресле и по внешнему его было видно, что всё ему в этой жизни уже надоело. И даже свадьба единственной дочери не вызывала у него особого интереса.
Других детей, кроме Рады у Борислава не было – пренебрежение богиней плодородия дало свои плоды. Мать Рады долго не зажилась, умерла, когда дочь еще под стол пешком ходила. А с другими, сколько не сеял князь своё семя, оно не давало плодов. Так и остался без наследника.
Оставалась надежда на внуков. Первого, оно и понятно, Святобор себе на княжество поставит, а вот второго Борислав надеялся себе забрать и воспитать достойного преемника. И Бориславу хорошо – кровника на княжество поставит, и дочери не плохо – младшенького пристроит. Судьба остальных возможных внуков его не волновала. Как, в принципе, и судьба дочери. Главное, чтобы смогла двоих выносить и родить.
На сей раз мамкам и нянькам было велено соблюсти все обычаи и сходить на поклон к Макоши. Волхвам же велено было вознести хвалу и принести богине богатые жертвы. Глядишь смилостивится, и пошлёт Бориславу хотя бы внуков.
За этими не очень-то веселыми мыслями и застал сотник князя.
Увидев Ивана Борислав заметно оживился – не каждый день встречаются люди, способные князю слово поперек молвить и на своей правде настоять.
– Заходи гонец, вижу в пору тебе одежда княжеская. Не слаб ты духом и не слаб ты телом. Уважаю! Пойдем теперь подберем тебе кольчугу по чину, да и меч у тебя без ножен – не гоже воину так ходить.
А вот в оружейной князь заметно оживился. Сразу видно, что греет выжженную душу князя. Широким жестом он пропустил Ивана в святая-святых, жадно наблюдая за реакцией гостя.
Действительно, в огромном зале, наверное, в самом большом из всех возможных помещений детинца, было чему восхититься.
Мечи самых искусных мастеров, только из дамасской стали штук пять – непозволительная роскошь даже для князя, а прочих – так и на добрую сотню. Сабли, пики, секиры, булавы… Всего и не перечесть.
Удовлетворяя гордыню князя, сотник безошибочно доставал из многообразия оружия самые редкие и самые ценные экземпляры, рассматривал, примерял к руке, проверял баланс, остроту и кратко отмечая то или иное достоинство. С каждым его словом князь всё более теплел и проникался к необычному гонцу.
