– Нет, все отлично, – ответил я. – Спасибо. Здесь даже больше, чем я ожидал.
– Тогда почему у тебя такой вид?..
– Какой?
– Будто кто-то ударил тебя по лицу.
Я был так расстроен, что уехал не туда. Сел на поезд, который следовал в район, где я жил раньше. Ошибку осознал, когда все сошли на конечной остановке. Я тоже вышел. Захотелось прогуляться на солнышке.
Мы с Флипом направились к нашей деревянной набережной. По пути он даже не вилял хвостом, как это обычно бывало во время прогулок вдоль пляжа. Видимо, моя грусть передалась и ему. Навстречу нам ехал мужчина без ног в инвалидном кресле. В руках он держал два стакана для мелочи. Он принялся рассказывать мне, почему нуждается в деньгах, но я его почти не слушал. Меня заинтересовали его глаза. Почему-то этот мужчина казался мне очень знакомым, только непонятно, откуда я мог его знать. Я дал нищему пятьдесят баксов – парень из «Стрэнда» заплатил мне пятидесятидолларовыми купюрами.
Мужчина в кресле посмотрел на деньги, затем на меня, а после, запрокинув к небу голову, взвыл:
– О-о-оу!
Он прокрутился на задних колесах и начал рассказывать всем подряд:
– Этот парень – истинный ангел! Правду вам говорю. Он обладает настоящей силой. Этот молодой человек понимает! Он сама мудрость. Парень, у тебя дар, понимаешь? У тебя и твоего чудесного пса. Братишка, ты сделал мой день. Ты сделал мой день! И дело не только в деньгах. Но и в твоем сердце. Благослови тебя Господь. Для меня это значит все, парень. Значит все!
Вот тогда я понял, кого он мне напоминает. Маму. Те же самые глаза, полные смеха даже в самые печальные минуты, когда она заставила меня отдать жалкий доллар женщине, что продала Флипа. Я тогда сказал, что это ничего не значит, всего лишь дурацкий доллар. Но, заглянув в ее глаза, услышал в ответ – для нее он значит все.
Этот мужчина в кресле – точно волшебник. Благодаря ему я ощутил, что душа моей мамы, возможно, по-прежнему рядом со мной. Мне стало лучше. И Флипу – тоже. Его хвост взлетел вверх и заходил ходуном. Нужно сохранить это состояние: может быть, все наши счастливые мгновения и люди, которых мы любим, действительно могут жить вечно. Нужно лишь, как сказала Галлея, помнить о них.
На Нептьюн-авеню я повстречал еще одну пожилую женщину, которая толкала перед собой тележку с одеялами и рваными пакетами с одеждой. В отличие от предыдущего мужчины, она не стала сходить с ума, когда я дал ей пятьдесят долларов, однако была очень счастлива. У нее не было одного зуба, но она все равно широко улыбалась. А ее смех звенел песней, под которую так и тянет танцевать.
