– На меня. Почему ты не разбудил меня?
– Я пытался, клянусь.
– Значит, недостаточно пытался, – ответил Лео. Говорил он как-то странно: тихо и заторможено. – Хотел подремать, а в итоге вырубился.
– Но все обошлось.
– Для тебя обошлось, – возразил он. – А я теперь плохой. Во всяком случае, для нее. Вспомнишь солнышко…
В комнату вошла тетя Джини с покрасневшими и мокрыми от слез глазами.
– Привет, – сказала она. Под мышкой тетя держала деревянную коробку, чуть больше той, что вызвала у Кайлы приступ астмы.
– Что в коробке? – спросил Лео.
Она медленно перевела на него взгляд.
– Лео, как ты мог? – наконец произнесла она. – Я даже отсюда чувствую запах. Я больше этого не вынесу.
– Ради всего святого, Джини, успокойся, это всего лишь одна банка пива.
– Не одна.
– Будешь позорить меня перед ребенком?
– Ты сам себя позоришь.
– Мужчине уже нельзя раз в пять лет опрокинуть пару стаканчиков в собственном доме?
С этими словами Лео вскочил на ноги и ушел к себе в кабинет. Хлопнул дверью и на всю громкость врубил телевизор, так что нам через стенку были слышны крики двух рестлеров, угрожающих отмутузить друг друга на ринге.
Пытаясь сдержать слезы, тетя Джини опустилась на диван:
– Прости, что тебе пришлось на это смотреть.
– Да все нормально, – ответил я.
– Нет, не нормально, – возразила она. – Не нормально.
Я присел рядом с ней. У" моих ног трясся Флип. Мне хотелось взять его к себе, но тетя Джини запрещала сажать собак на диван. Она поставила коробку на кофейный столик.
– Тесс, – проговорила она.
– Ох, так вот как…
– Как?
– Не знаю.
– Я тоже, – сказала она. – Правда, не знаю.
Тетя Джини медленно втянула воздух, а потом, резко и прерывисто выдохнув, заплакала. Я положил руку на ее плечо.
– Спасибо, – проговорила она. На секунду задержала мою ладонь, сжала ее и вернула на мое колено. Потом слегка похлопала ее и убрала свою руку. – Уже поздно, – сказала она. – Ты же не хочешь завтра уснуть на уроке?
Из-за Рош ха-шана у нас снова в школе выходной, но я не стал возражать.
– Конечно нет, – ответил я. – Спокойной ночи.
Но все никак не мог избавиться от мыслей об урне с прахом и старался изо всех сил не сбежать в свою комнату. Флип настолько плотно жался к моим ногам, что я споткнулся об него.
– Бен? – окликнула меня тетя Джини. – Я рада, что сегодня все прошло хорошо. С собакой.
– Спасибо.
Затворив за собой дверь, я закрыл глаза и принялся считать. Думал, что доберусь хотя бы до десяти, но все началось уже на шести. Что именно кричали друг другу Лео и тетя Джини, я не слышал, но орали они громче тех рестлеров.
