Сикирийка улыбнулась одними губами, с трудом удерживая крышку сундука. Обитый железом гигант стоял в углу, будто забытый прежними владельцами, но сохранился на удивление хорошо. Да и сложенные аккуратной стопкой листы бумаги – недорогой, но добротной,используемой военными для писем и заметок – остались ровными, почти не погнувшимися от времени. Сказывалось отсутствие свежего воздуха и влаги: сундук за время опустения крепости не трогали ни разу. Да что там – саму крепость открыли лишь благодаря хлопотам Октавии.
- Всего-то, - разочарованно протянул Лей, оглядывая многочисленные письменные принадлежности и толстые книги-тетради,кое-где исписанные стонгардскими символами, но большей частью чистые. - Я-то думал…
- Это же целая сокровищница, - ровно возразила Велена, доставая пергамент из сундука. Чернила в закупоренных баночках давно высохли, но колдунья не теряла надежды: помнила, как тётушка Морин использовала маленькие хитрости, что бы использовать почти пустые чернильницы ещё целую седмицу. – Вот, даже карандаши есть.
Грифели пришлось кое-как заточить перочинным ножом Лея, зато теперь у каждого из неугомонной троицы оказался свой лист бумаги и огрызок карандаша. Которым, как вскоре выяснилось, никто из них пользоваться не умел. Лучше всего получалось чертить простейшие символы стонгардского алфавита у Лейлы – девчонка частенько рисовала углём картинки за домашней печью – а вот у обoих мальчуганов получалось из рук вон плохо: у Лея крепкие пальцы никак не хотели учиться новым движениям, Лиам же, как самый младший, напротив, всё никак не мог правильно ухватиться за карандаш. После вроде бы непродолжительных занятий и объяснений Велена почувствовала почти звериный голод, как после долгих лекций и практических занятий в гильдии Оша. Тогда очень выручали передачи от батюшки их друга Стефана: богатый купец снабжал сына с избытком, так что хватало и на двух его товарищей.
Стефан. Дагборн сказал, ранен. Выжил ли? Всегда стоявший в тени красавчика ?айко, почти незаметный, но всегда готовый помочь… Странно, за все эти годы она так и не рассмотрела его толком. Шустрый, смуглый, кареглазый, смешливый с посторонними, но неизменно робкий с ней. Впрочем… рядом с ней никому шутить не хотелось .
- У нас уже здорово получается, - сиял младший Лиам, подсовывая ей измаранный каракулями листок. – Правда, Велена?
- Нет, - едва глянув на детскую мазню, в которой с трудом угадывались стонгардские письмена, ответила колдунья. - Ещё работать и работать.
