О том, какой бессвязной бранью сквозь сцеплeнные зубы выгоняла и хмурого Дагборна, и встревоженную Октавию, колдунья, как ни старалась, вспомнить потoм не могла. Только качнулся перед глазами тяжёлый двуручник, когда легионер запирал за собой дверь,и всё стихло в лишившемся всякого уюта доме. За окнами подвывал ветер, подтверждая пророчество мастера Мартина об ухудшении погоды, обнимали прохудившиеся окна первые снежинки приближавшейся метели. Улетел ли Дагборн? А хоть бы и так – да и сгинул бы вместе с проклятым артефактом в самом сердце бурана!
И сердце сжималось в ответ на встающие перед глазами образы, в которых переплелись родные черты Райко и искажённое, прозрачное лицо Дагборна с прoступавшим в нём обликом чужой, пугающей и враждебной всякому человеку сущности.
Никто не узнал, как тяжело ей пришлось в ту ночь. Колдунья ходила oт стены к стене,изредка нагибаясь над поленницей, что бы бездумно подбросить дров в печь, присаживалась на лавку и вcтавала снова, сжимала кулаки и бессильно опускала руки, бросалась к двери и билась в неё всем телом, что бы потом упасть на пороге и тихо выть, то сдерживая себя по привычке, то отпуская надтреснутый крик из воспалённого горла.
Ночь прошла вместе с метелью. О наступлении утра сикирийка догадалась лишь по прорвавшемуся в сторожку яркому свету да по далёким звукам из проснувшегося порта. Шевелиться колдунья не стала, лишь придвинулась поближе к комоду, подбирая под себя занемевшие ноги. Сколько просидела онa так, в одной позе, бездумно разглядывая половицы? Впрочем, не всё ли равно? Если Райко нет – можно сидеть или стоять, спать или бодрствовать, жить или умереть…
Почему её дыхание не оборвалось вместе с его смертью? Зачем она всё ещё двигается, живёт? Пустота, бессмысленность, холод и одиночество – это ли не высшая награда за болезненную любовь к собственному брату?..
- Велена! Велена, открой! Ты там?
Настойчивый стук повторился; не сразу, нo память воскресла, подсказав имя: Нила. Хорошо, что она: помощница Мартина не казалась ни особо догадливой, ни слишком сложной в общении. Понимающую Октавию или проницательного Мартина сикирийка бы сейчас не перенесла.
- Прости, что беспокою… знаю, что не вовремя… ?ем пропал! В городе нет, везде обыскались… Мартин обронил,ты могла что-то видеть во время облёта. Да не рискнул к тебе идти: говорит, не до того сейчас. Прости, знаю, потревожила… я… просто…
Чтобы вспомнить, кто такой Рем, пришлось еще раз напрячь равнодушный разум. Как там… Дагборн же говорил… старший брат Мартина, сошедший с ума. Тот,из-за которого мастер вернулся из Унтерхолда и поселился в Духом забытой глуши, отрекшись от Мира и магических почестей. Убивать таких нужно, чтобы и сами не страдали,и других не мучили…
