— А я почему-то не переживаю.
Там, куда мы вошли, пахнет ностальгией: деревом и мятным саше. Покрутив головой, я вижу на окнах знакомые шторы.
— Мы в моей комнате?
— Это больше не твоя комната, потому что ты здесь не живёшь.
Я тихо смеюсь.
— Ты такой зануда, Арсений.
— Поговори.
Глаза начинают понемногу привыкать к темноте. Да, мы в моей бывшей комнате. Шкаф, стеллаж, туалетный столик с зеркалом. Всё, как я оставила.
Спина падает на что-то мягкое, раздаётся лёгкий скрип — Арсений кладёт меня на кровать.
— Шею можешь отпустить.
Слушаться я не тороплюсь. Когда ещё выдастся шанс так близко разглядеть его лицо и не испытывать при этом ничего похожего на страх? Сейчас я впервые совсем его не боюсь. В смысле вообще.
Челюсть Арсения сжимается — он недоволен. Синие глаза смотрят прямо в мои. Ощущать его кожу под своими пальцами так непривычно и странно. При желании можно даже погладить его волосы.
— У тебя, оказывается, очень красивые глаза. Я почему-то раньше не замечала. И губы тоже красивые. Смотрю и хочется их потрогать. Можно?
— Нет.
Но я всё равно тяну к нему руку. Подушечками пальцев касаюсь шершавой щеки, скольжу ниже к уголку его рта.
— Тебе можно меня трогать, а мне нет? — пытаюсь усмехнуться, но на деле выходит шёпот. — Как-то нечестно.
В комнате так тихо, что можно услышать его дыхание. Не знаю, чего я хочу всем этим добиться. Ничего, наверное. Просто делаю то, что приходит в голову в данную минуту. Во мне нет страха, нет комплексов, смущения и неуверенности. То, что мы сейчас вдвоём и я общаюсь с Арсением на равных, — это стимул не останавливаться. Завтра всё снова будет как раньше: он станет холодным, пугающим и недосягаемым, а я — той же смущающейся трусишкой. А пока воспоминания с танцпола ещё слишком свежи. Там он меня хотел как женщину, и я впервые я повела в счёте.
Мне нравятся его губы на ощупь. Они тёплые и упругие. От прикосновения к ним на коже появляются мурашки.
— И что ты делаешь? Опять нарываешься?
— Ты тоже можешь меня потрогать, — улыбаюсь, подаваясь вперёд подбородком.
Это совсем не настоящая я, но такой я себе нравлюсь. Смелой, безбашенной, соблазнительной. Мои руки свободны, потому что я больше не держу его шею. Но лицо Арсения по-прежнему близко, так что в губы проникает его дыхание.
Я ощупываю покрывало, пока не нахожу его кисть. Твёрдые пальцы, выступающие вены. Вспышки воспоминаний относят меня назад. Играет моя любимая композиция, и он совсем близко. Я чувствую потребность в продолжении. Хочу узнать, что могло бы произойти дальше. Всё равно это сейчас не по-настоящему.
