Тяну ладонь к себе, прижимаю к животу, отчего кожа моментально загорается и возможность вздохнуть исчезает. Сердце качает кровь так усиленно, что она бурлит. Кажется, что нагреваются даже корни волос.
Дыхание Арсения утяжеляется и становится нестерпимо горячим. Его пальцы сдавливают мою кожу, проталкиваются выше и сильно сжимают грудь через топ.
— Ты, блядь, отрава, — сипло выдыхает он мне в подбородок, и потом случается невообразимое: его рот примагничивается к моему.
Меня словно молнией ударяет. Глаза распахиваются, а между ног разливается влажное тепло. Губы, которые были упругими на ощупь, сейчас требовательные и жёсткие, так же как и проникновение его языка. Тело превращается в оголенный нерв, по которому частыми разрядами бьёт ток. Во рту влажно, и между ног тоже. А ещё там так сильно ноет, что нет сил терпеть.
Я делаю то, что никогда бы не осмелилась в трезвой реальности: царапаю Арсению голову, тяну его за волосы. Щекочу его язык своим, сосу и глухо постанываю.
Тяжесть его тела выбивает из меня остатки воздуха, которого и без того очень мало. Арсения много, он твёрдый и тяжёлый. В оголённый живот вдавливается пряжка от его ремня, в бедро — его возбуждение.
Я закатываю глаза и выгибаю спину — он задирает мой топ. Его пальцы раскалённые и немного шершавые — по крайней мере, так они ощущаются, когда соприкасаются с сосками. И этот факт тоже меня поражает. Что между мной и им всё настолько интимно. Не отрезвляет, нет. Напротив, заставляет терять контроль. Арсений — это ведь запретное, недосягаемое. То, до чего даже при желании было невозможно дотянуться. И всё, что раньше меня в нём пугало, сейчас каким-то образом трансформировалось в бешеную химию. Его резкость, грубость и самоуверенность превращают нашу близость в потребность.
Плотная ткань юбки больно впивается в бёдра — я развожу колени, чтобы обнять его ногами. Это мне инстинктивно так хочется. Прижаться к нему промежностью и бесстыдно тереться, чтобы облегчить требовательное нытьё. Пожалуй, впервые у меня нет возможности думать — ощущений и эмоций слишком много, они по-животному захлёстывают меня.
У Арсения широкие плечи, покрытые мышцами. Я скребу их через рубашку, тихо взвизгиваю, когда он прикусывает мою грудь.
— Ты сама начала, дурочка. А могла бы спокойно спать.
Я протяжно всхлипываю, когда места укуса касается его язык. Кожу стягивает покалыванием, напряжение в животе становится почти болезненным.
— Ещё, — умоляюще сиплю я и в отчаянии царапаю ногтями его затылок. Хочется большего, хочется его подтолкнуть. Я сама не знаю к чему. Просто сейчас мне мало. Я хочу новых запредельных ощущений.
