Александра стояла, сплёвывая опрокинутый на неё ушат едкости слов Джеймса, рассеянно блуждала взглядом по сторонам и тщательно избегала своего спутника, который каждый раз появлялся перед ней, стоило только повернуть голову в другую сторону.
— Твой кузен, Феликс, кажется, даже не стоит на учёте. Ты ведь знаешь об этом, — прищурившись, Джеймс ловким движением схватил Александру за подбородок, не позволяя отвести взгляд. — Но никто за ним не приходит. Как думаешь почему?
— Потому что всем на него плевать? — язвительно фыркнула Александра.
— Именно. — Будь у Джеймса свободны обе руки, он непременно хлопнул бы ими в ладоши. — По крайней мере сейчас. Все эти бюрократические проволочки, искусственные сроки и бессмысленный контроль популяций всего лишь способ облегчить основную задачу Ордена белой лилии.
Александра нахмурилась: она впервые слышала это название, но оно казалось таким знакомым, что невольно возникало ощущение, будто из памяти кто-то старательно вымарал эту информацию.
— Ордена белой лилии? — медленно по слогам переспросила Александра, слабо дёрнув головой в надежде освободиться. — Что еще за орден белой лилии?
— Настоящее название «Лихобор». Пятый век от рождества христова. Основа во Франции, королём Хлодвигом[4]. Ну, или Людовиком. Все считали, что цель ордена оберегать людей от того, что живёт в тенях и спасать их грешные души. В какой-то степени это правда. Вы действительно защищаете людей. Как думаешь, Александра, куда деваются все пойманные вами «нарушители»?
— Что? Причём тут это? И… — Александра поёжилась от пронёсшемуся по коже холоду и только сейчас обратила внимание на небольшой слой инея на стенах вокруг. — Почему тут так холодно?
— Из-за неё.
Джеймс резко отпустил Александру, и она отшатнулась назад, упершись спиной в холодный металл двери. Дышала Звягинцева тяжело, чувствуя, как воздух обжигает лёгкие своим холодом, а пальцы мелко задрожали. Пространство заполнилось гулом роя маленьких пчёл, и с каждой секундой он становился все громче и громче. Александра тряхнула головой, пытаясь отогнать это наваждение, но вместо этого шум накрыл ее приливной волной, оглушая и выбрасывая на берег, как рыбу, задыхающуюся без воды. Александра хватала ртом воздух, бессильно закрывала уши руками, согнувшись пополам, но все равно слышала этот гул: он заполнял каждую мысль в голове, каждую клеточку, а сердце замедлилось, чтобы затем ворваться в реальность резкими неритмичными ударами.
