— Что за тварь сидит в Стасе? — Александра пожалась вперёд, заглядывая Джеймсу в глаза.
— Зачем же так грубо? Тварь, — он ткнул пальцем за спину на подоконник, где примостился домашний любимец Звягинцевой, — это твой кот, решивший, что мои кеды — идеально место, чтобы обосновать в них лоток. Жаль не смог притащить наполнитель — тогда бы он сразу на них кинулся.
— Кота не трожь, — вскинулся Феликс.
— Разумеется, товарищ Дзержинский. Не буду я трогать ваш Броневичок. Не очень-то он мне нужен.
Джеймс вскинул было руки в примирительном жесте, но Александра только смерила его хмурым взглядом и упрямо поджала губы.
— Не отходи от темы.
— Твоему другу не помочь, если ты хочешь снова это услышать. — Джеймс развёл руками и, отбросив яблок в сторону, откинулся на спинку стула. — Хотя в нем и не тварь, но потрепал он его за эти дни знатно. Однако я удивлён, что Стас все еще не откинулся окончательно. Крепкий парнишка. Или его просто что-то слишком удерживает.
— Он просто упрямый козел, — усмехнулась Звягинцева, чувствуя на губах неприятный горький привкус лжи.
Джеймс улыбнулся одновременно с Александрой.
— В любом случае, ты знаешь правила, Звягинцева. Либо то… — Джеймс помедлил, явно подбирая слова, потому как на секунду он оглянулся на Феликса, — существо само покидает тело Стаса, либо мы звоним священнику. Насильно мы ничего не сможем сделать. Тебе и самой это известно, не так ли? — Губы Джеймса растянулись в довольной ухмылке, когда Александра скривилась и нервно взмахнула руками, намекая, что разговаривать об этом она не собирается. — Разве что, — он пожал плечами, — твой дружок сможет самостоятельно выдавить Б… демона из своего тела. Но я в это слабо верю. На моей памяти такое было всего два раза. И то через несколько минут после слияния. Да и в одном из тел демону просто не понравилось быть — они не любят девственниц.
— Что ж, как говорится, бог любит троицу, — неловко крякнул Феликс и перекатился с пятки на носок, скрипнув половицами.
— Скорее пятницу.
— Что?
— Ничего, — отмахнулся Джеймс и тут же с улыбкой добавил: — Шутка.
Он улыбался недолго. Всего несколько секунд, показавшихся Александре вечностью загнанного в ловушку зверя. Джеймс улыбался, и от этой улыбки по телу Звягинцевой разливалось неприятное ощущение, которое не могли стереть ни золотистые глаза напротив, ни подтянутая фигура, несомненно вставленная сейчас, чтобы отвлечь Александру. Тиканье часов замедлилось, сливаясь с кухонной тишиной и гудками машин, а улыбка превратилась в оскал, чтобы в следующее мгновение и вовсе исчезнуть за ярким алым пятном надкушенного яблока.
