— Это мы еще посмотрим, — заявляет самоуверенно.
Дверь закрывается. В комнате становится темно и тихо. Слушая стук собственного сердца и голоса за стеной, засыпаю уже спокойнее.
Мне такое снится…
Это просто ужас какой-то! Все перемешалось. Рад, и Лекс. Их руки были везде. Они обжигали своими прикосновениями в таких местах, где не был еще ни один мужчина. Страшно, что мне приятно. Приятно настолько, что тело наливается теплом и между ног становится очень жарко. Свожу бедра плотнее, распахиваю глаза, понимая, что в постели я не одна!
«Не пить больше! Никогда! Ни капли!»
Медленно поворачиваю голову. Рядом спокойно спит Алексей, подложив обе ладони под голову. В брюках, но без рубашки. За окном раннее утро и свет попадает в комнату. Можно разглядеть татуировку на его руке. Рисунок двигается от пальцев вверх до самого плеча, уходит на шею и заканчивается красивой надписью на ключице. Подтянутый, не перекачанный. На торсе прорисовываются кубики пресса. Он даже во сне выглядит нагло, словно бросает вызов целому миру. Темные ресницы отбрасывают тени на по-мужски красивое лицо. Губы кажутся мягкими сейчас, когда не дергаются в его вечной циничной ухмылке.
— Нравлюсь? — интересуется, не открывая глаз.
— Черт! — взвизгнув от испуга, шарахаюсь в сторону и скатываюсь на пол вместе с одеялом.
— Давай еще поспим, а, — просит он, перекатившись на живот и свешиваясь с края кровати. — Мы легли часа два назад, — а глаза у него сонные и пьяные.
— Катя где? — вспоминаю про подругу.
— Да нормально все с твоей Катей. Рад по джентельменски уступил ей диван. Иди сюда, — манит меня пальцем.
— У-у, — кручу головой, подтягивая выше край одеяла.
— Рита! Или ты сейчас идешь сюда, и мы спим дальше, или я скажу твоему отцу, что ты напилась в клубе, — переходит на шантаж. — Угадай, кто будет тебя наказывать? — издевается Лекс.
— Без рук! — аккуратно заползаю обратно. Он двигается на свою половину.
— А вчера тебе нравилось, когда я тебя обнимал… — дразнит он, закрывая глаза.
Выкладываю между нами барьер в виде одеяла, поправляю мятую одежду, стараясь натянуть пониже шорты-юбку.
— Спи! — рявкает Лекс. — Харе возиться.
Замираю в неудобной позе. Пусть уснет и тогда я уйду.
— Убегать не советую. По официальной версии ты провела вечер со мной, и я должен доставить тебя домой.
Эта пакость что, мысли мои читает?!
Но Яровскому мало. Он отпихивает в сторону тщательно выстроенный барьер, обнимает меня, подтягивает ближе к себе, устраивает подбородок на макушке.
