Двери клуба открываются. В лицо бьет свежий воздух, он просачивается в легкие, и голова кружится еще сильнее.
— Лекс, помоги, — просит Радомир.
— Ммм, — урчит второй, — примерная девочка надралась.
Положение моего тела снова меняется. Рад сует мне в руки бутылку воды. Качаю головой. Не хочу я пить. Сейчас будет плохо, а потом стыдно!
«Позор, Рита!» — в голове снова звучит голос бабушки. — «Как ты посмела так опозорить свою семью?!»
Рад давит на щеки. Рот открывается сам. Катя там что-то возмущается фоном, а в меня вливают воду. Приходится глотать. Она тут же встает комом в горле и меня все же сгибает пополам.
— Вот так, — сероглазый изверг удерживает от падения одной рукой, второй собирает волосы. — Сейчас полегчает и поедем, а то всю машину мне уделаешь, — усмехается он.
Как только мне становится легче, Радомир протягивает салфетку и остатки воды. Теперь пью нормально, полощу рот. Мути в голове стало чуть меньше, но все равно шатает. Я постоянно заваливаюсь на этого здоровяка.
— Тихо - тихо, — он ловит, помогает сесть в машину, придерживая ладонь над головой, чтобы я не ударилась. — Лекс, — зовет брата, — грузи подружку, погнали. Клуб на сегодня отменяется.
— Вперед сядь, я с ней поеду, — слышу тихий мужской разговор, — Рад! — рычит младший Яровский. — Моя невеста.
— Не претендую. Грузись, — блондин с шикарными руками уходит вперед.
Рядом со мной садится Лекс, следом недовольно сопящая Катя.
Потяжелевшие веки закрываются. Машина трогается с места и меня кидает на жениха. Внутренний голос ехидничает, мол это водитель специально сделал, но я слишком пьяна, чтобы думать. Мужская рука просачивается между мной и сиденьем, одна теплая ладонь по-хозяйски фиксируется в районе косточки бедра, вторая прижимает мою голову к крепкому плечу и накрывает мои маленькие ладошки.
Под голоса, наполнившие салон, засыпаю. Организм больше не может сопротивляться, алкоголь забирает меня в слегка покачивающееся серое марево.
Не могу открыть глаза, когда мое тело опять оказывается в несвойственном ему положении. В полусне кажется, что я лечу или раскачиваюсь на качелях, которые никак не хотят останавливаться.
— Спи, невеста, — со свойственной Лексу усмешкой, жених укладывает меня на чужую кровать, сверху накрывает легким одеялом, тоже пропитанным мужским парфюмом. — у кровати тазик, на тумбочке вода. Пригодится, — в пьяном тумане ловлю взгляд его карих глаз.
— Не хочу за тебя замуж, — бормочу в ответ.
