– Не спится, – всхлипнула та.
– Переживаешь за мужа?
Девушка вытерла запястьями слезы, поправила халат. Даже находясь в вымирающей деревне, двум близким людям сложно открыться друг другу. Вся жизнь прошла по сценарию занятого работой отца. Подарки на День рождения и Новый год выбирала мать, наряд на выпускной подбирала подруга, о потере девственности не узнал никто – шаблонные отношения отцов и детей, лишенных искренности. Как теперь объяснить этому старику свою боль?
– Не за того придурка! За себя переживаю. Как я вдовой буду дитё поднимать?
– Кать, пойми, все проблемы надуманы! Ты сама себя накручиваешь излишними мыслями. «А что, если», «А вдруг так» – реальность совсем иная, чем ты стараешься о ней думать. Она поддается разуму человека.
Старик налил травяного чая и присел за стол к дочке. Она украдкой спрятала телефон в карман, как школьник на экзамене.
– Не пишет тебе твой летчик? Рассуди так: но и других вестей нет. Если с ним что-то случится, должностные люди, не занятые войной, в чьи обязанности входит говорить… – Григорьев подбирал слова и запнулся, протянул чашку дочке. – Эти люди обязательно сообщат тебе все необходимые новости, когда можно будет о том говорить. А сейчас сообщать нечего. Будем ждать хороших новостей и делать…
– Что делать?
– Делать уютную обстановку для рождения его дитя.
Он погладил Катерину по голове и пошел в прихожую. Необходимо протопить дом потеплее, к ночи будут заморозки.
По выходу на пенсию Александр не хотел видеть приевшихся людей корпорации. Он уехал в прикавказскую глушь, надеясь остаться со своими мыслями один на один. Торжественные приемы в Кремле по случаям успешных запусков ракет ему претили. В последние дни при институте ему сулили хороший золотой парашют: предлагали стать ректором Самарского университета или должность одного из экономических советников при Министерстве финансов. Грезилось там гнить до биологического распада.
Ему это опостылело. Надоело засиживаться в кабинете до трёх утра, урывая свободное время после официальных приемов. Самое ценное – время работы над проблемой всей его жизни. Идея «фикс», занимавшая его нутро целиком. Будучи винтиком изнутри большого государственного механизма распределения финансовых потоков, он видел бардак, творящийся повсеместно. Экономика мира бьется в предсмертных конвульсиях. Григорьев искал для нее лекарство. Он видел выход из мирового кризиса – весьма радикальный и оттого неприемлемый в министерстве выход.
