— Святая, Святая Саббат, создала эти миры, — сказал Цвейл. — Она создала эти миры своей милостью, чтобы мы жили на них, и вот поэтому мы сражаемся, чтобы освободить их. Она присматривает за нами, знаете ли. Когда мы работаем и сражаемся и спим и едим. Она даже присматривает за нами, когда мы одни, что приводит в замешательство, я знаю, хотя и обнадеживающе. Где был я?
Проповеди старого священника были определенно нетрадиционными. Когда он закончил, он пошел через расходящуюся толпу, чтобы найти Дордена.
— Я всегда счастлив каждое утро видеть тебя в моей пастве, — сказал он, беря руки Дордена.
— Потому что я доказательство того, что еще одна душа прекратит существование?
— Нет, просто я рад, что ты не умер во сне. У меня был сон.
— У тебя есть...
— Прошлой ночью. С красивыми юными дамами в нем. Очень смущающий. Затем у меня был еще один сон. Святая приходила ко мне.
— Разве? — спросил Дорден.
— Нет, она была занята чем-то еще, поэтому она прислала собаку. Собака сказала, аятани, сказала она, тебе нужно молиться и делать хорошие дела. Твое дело убедиться, что Дорден переживет тебя.
— Ясно.
— Разве я уже говорил тебе это раньше?
— Да, на прошлой неделе.
— Ах, я должен подобрать новый материал. Может быть, притчу. Притчи хороши. Когда-то у меня была одна, очень пошлая и очень короткая.
— Ты, на самом деле, не знаешь, что такое притча, так ведь?
— Это так очевидно?
— Отец, приходить к тебе каждый день, чтобы помолиться, делает мне хорошо. Я это знаю. Мне было даровано больше жизни, чем у меня были причины надеяться.
Цвейл взял его под руку, и они начали идти вдоль суматошного ряда, два старых человека вместе. Мальчики с кадилами пошли за ними.
— Я собираюсь присматривать за тобой, — сказал Цвейл. — Я. Это единственно правильно. Я вроде бы привел тебя у этой ужасной ситуации. Если бы я не поменял образцы крови, это мог бы быть я с раком.
— Отец, для тебя медицина так же не слишком сильная область знаний, так ведь?
— Яйца. Я знаю, что я имею в виду. Я собираюсь присматривать за тобой. Конечно, забирание тебя на войну, возможно, не самый лучший план в таком случае.
— Мне всегда нравились Импровизированные Ярмарки, — сказал Дорден. — В них великий дух. Великое предвкушение.
— Я подумываю сделать татуировку. Лицо беати. Ваш парень, Лесп, он делает чернила, так ведь?
— Да.
— Хорошо. Беати. Украшенная облаками.
— Где вы собираетесь сделать ее?
— Здесь, на Меназоид Сигме, — сказал Цвейл. — Оу, разве он не выглядит сейчас волнующе опрятным!
