— Чего? — спросил Каессен.
— Антилл, полковник, — объяснил Гаунт. — Бесплодные или непроходимые регионы Гереона, по большей части глубокие болота. Лунатики – выжившие сообщества изначальных колонистов. Печально известные сепаратисты, они годами были бичом Имперской власти. Но Хаос был общим врагом. Племя Нихтгейнов помогло нам в наших начальных действиях на Гереоне, а позже, главным образом из-за усилий Разведчика Маквеннера, мы стали способны включить их в сопротивление, как элитные войска. Без Лунатиков мы бы, скорее всего, потерпели неудачу на Гереоне, как в попытке убрать Стурма, так и в последующей партизанской войне.
— Я видел вашего ручного Нихтгейнца, — сказал Фарагут. — Эзра, так ведь? Не образцовый Имперский гражданин.
— Я бы попросил, чтобы вы забрали свое оскорбление обратно, комиссар, — ответил Гаунт. — Эзра ап Нихт – самый верный солдат Трона, какого я когда-либо встречал.
— Почему вы так говорите, Гаунт? — спросил Каессен.
— Потому что он верен мне, сэр.
— Этот период работы с сопротивлением Гереона был трудным, так ведь? — спросил Фарагут.
— Да, — сказал Гаунт.
— Требовательным, я имею в виду, — продолжил Фарагут. — Судя по вашей внешности, по вашему возвращению... вы недоедали.
— Еда была в дефиците. Для всех.
— И вы были лишены многих вещей. Мыла, например.
— Я не стану отвечать на это.
— И еще ваша одежда, лохмотья...
— Насколько я знаю, ближайший действующий квартирмейстер Гвардии был в восьми световых годах.
— Полковник, — сказал Ладд. — Пожалуйста, подсудимый здесь под расследованием за то, что он появился растрепанным? Весьма неудивительно, что за все то время, что он находился в тылу врага, он не собирался на парадный смотр.
— Верное замечание, — сказал Каессен. — К чему вы ведете, Комиссар Фарагут?
— Вот к чему, сэр, — сказал Фарагут. Вопрос заражения. Мы все знаем, что в этом суть дела. Грязные, бородатые, оборванные... это все одно и то же. Гаунт и его команда жили, как дикари, с сопротивлением. Во многом, факт того, что они, кажется... как бы получше сказать? Факт того, что они, кажется, стали местными понятен.
— В сложившейся ситуации, — сказал Гаунт, — это было жизненнонеобходимым.
— Но есть еще и другие, более заслуживающие внимания вопросы. Серая краска на вашей коже и волосах...
— Мы все переняли практику Нихтгейнов использовать воуд. Это их слово для этого.
По существу, это паста для кожи, изготавливаемая из надкрыльев болотных мотылей. Она идеальна для камуфляжа. Не только визуально, но она так же маскирует запахи. Мы покрывали ей наши волосы, одежду и кожу. У нее так же есть и другие профилактические свойства.
