Но после отъезда отца Аникиты, ввиду того что он, не посоветовавшись с духовником всех русских монахов на Афоне отцом Арсением, набрал кандидатов для поселения в монастыре среди случайных отшельников, начались неурядицы между русской и греческой братиями. Русские, которых собрал отец Аникита, не были привычны к жизни под строгим началом. Они не стали слушать греков, а, наоборот, противоречили им во всем и к тому же начали их пугать, что монастырь, дескать, наш, русский, а начальник у них – князь и они всех греков выгонят. Греки смутились. После чего умножились повседневные скорби и искушения.
Тогда они стали говорить игумену Герасиму и старцу Венедикту, что не могут жить с русскими, не хотят и их богатств. Говорили, что лучше будут есть сухари с водой, но без русских, которые расстроили всю их монашескую жизнь. Игумен Герасим долго и много уговаривал их потерпеть. Но даже старец Венедикт стал колебаться... Когда отец Аникита вернулся из Иерусалима, то старец Венедикт со старшей братией упал перед ним на колени, заплакали и просили прощения, что не остались верными своему слову. Говорили ему: «Прости нас, отче святой, не можем и не хотим такого братства, расстроили мы свою жизнь с русскими».
Отец Аникита, услышав это, горько заплакал и, попросив у всех прощения, удалился из обители. Один только игумен Герасим знал, что, лишаясь русских, обитель лишается благ как духовных, так и материальных. Что без русских она будет вечно бедствовать.
Вскоре это и подтвердилось. Обитель впала в еще большие долги и была на грани разорения. Через некоторое время и отец Венедикт понял свою ошибку, став одним из инициаторов вторичного приглашения русских в монастырь. Ему было видение, что он до тех пор не умрет, пока не будут отпевать его русские, поэтому озаботился принятием их в Руссик. По его инициативе в ноябре 1839 года в Руссике собрали собор и решили пригласить отца Павла со всей его русской братией. Отец Павел дал согласие на поселение в монастыре, что и благословил духовник Арсений.
Когда 21 ноября 1839 года русские монахи во главе с иеросхимонахом Павлом пришли в обитель, чтобы навсегда здесь остаться, отец Венедикт направился в гостиницу, где угощали пришедших гостей и, положив три земных поклона, со слезами прочитал молитву: «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко, по глаголу Твоему с миром...» Потом подошел к отцу Павлу и, поклонившись ему до земли, взял у него благословение, обнял его и сказал следующее: «Ныне возвеселилось сердце мое, и возрадовался дух мой, что держу сегодня в объятиях своих русских. Ныне обнимаю потерянное сокровище. Ныне пришла вновь изгнанная моя овца, блуждавшая по горам и по лесам и не имевшая себе ни ограды, ни пристанища, где главы приклонить. Ныне она вновь возвратилась в свою прежнюю ограду. Ныне я держу ее в своих объятиях, и уже более ее не изгоню, и не отпущу от себя. Ныне я очистил свою совесть, которая всегда меня обличала и беспокоила за изгнание русских».
