Выпустив из рук отца Павла, усаживая гостей, он говорил: «Садитесь, мои дорогие гости. Садитесь, мои честные отцы. Садитесь, мои возлюбленные чада. Садитесь изгнанные овцы, вновь возвращенные в свою ограду. Садитесь, обретенное сокровище. Садитесь, чистота моей совести. Садитесь, радость моя неизреченная. Садитесь, многовожделенные мои братья. Веселитесь и радуйтесь и торжествуйте с нами вместе!» Когда же он это говорил, греки все стояли и плакали.
Отец Венедикт обратился и к ним: «Радуйтесь со мной, чада мои, радуйтесь! Днесь обновися, яко орля, юность моя. Сегодня стошестилетние мои косточки помолодели. Сегодня мои слепые глаза прозрели, так как вновь видят они русских в нашей обители. Сегодня плачет лишь один враг – дьявол, посмеявшийся над моей старостью и подтолкнувший меня к изгнанию русских. Я же, как человек, послушал его и впал в великое искушение. При последних годах моей жизни возмутил свою совесть и погубил многолетние свои труды и подвиги, отяготив свое сердце. Три года лежал на моем сердце этот тяжкий камень, и никогда не мог я успокоить свою совесть и душу. О том пролил много слез и просил Господа моего Иисуса Христа и Пречистую Деву Богородицу Марию: „Да возвратят русских обратно в нашу обитель!“ И услышал Господь молитву мою, и известил меня, что будут отпевать и погребать меня русские. И вот дождался я этого дня. Вот день, который обещал мне Господь, порадуемся и возвеселимся о нем. Вот теперь послушайте, братья мои: я изгнал русских, но я опять их обратно пригласил и ввел в эту обитель, я ваш старец и наставник Венедикт. Я принял русских и отхожу от вас в вечность. Я оставляю русских после себя здесь наследниками на вечные времена. И вы всегда живите с русскими в любви и единомыслии и друг друга тяготы носите. Я всех вас оставляю и поручаю этому блаженному старцу, вашему игумену и моему ученику, отцу Герасиму. И воистину он блажен и триблажен! Все мы поколебались, встали против русских, только он один стоял за русских. Но я не послушал его! А он, единственный, смог предвидеть для нас в том душевный и телесный вред. И теперь, слава Богу, я сам принял русских. Теперь я не гонитель им, а покровитель и защитник».
Сказав эти слова, он со всеми простился, пожелал всем мира и любви и пошел с помощью других в свою келлию. Более он из своей кельи никуда не выходил. После принятия русских в монастырь отец Венедикт прожил только сорок дней и 11 декабря 1840 года в возрасте 106 лет преставился.
