Вот описание игумена Герасима, оставленное нам отцом Селевкием (Трофимовым): «Он страдает ногами, но, несмотря на это, служит часто, в остальное время сидит в своем схимническом облачении на диванчике с четками в руках. Когда к нему ни приди, всегда дверь открыта. Входи без доклада и говори что хочешь. Всякого он утешит, всякому даст наставление. Лицо его совершенно как ангельское, с улыбкой на устах и румянцем на щеках. Кто с радостью слушает его и исполняет его слова, тот верно спасет душу свою, а кто не слушает и противится ему, того он иногда и палкой поколотит. Он круглый год не ужинает, а если когда и приходит на трапезу, то сидит так и ничего не вкушает».
Игумен Герасим свою благосклонность к русской братии сохранил до самой своей смерти. Очевидно, он видел в этом волю Божью, поэтому избрал себе наследником отца Макария (Сушкина) и был однозначно сторонником его игуменства. Только благодаря его мудрости и рассудительности греко-русские распри 1874–1875 годов остались в рамках простых споров и не имели последствий. Преставился игумен Герасим 10 мая 1875 года.
Иеросхидиакон Венедикт, [16] грек по происхождению, жил на Святой Горе Афон более 70-ти лет. Он был очень образованным и высокодуховным иноком. Патриарх Константинопольский трижды присылал людей, чтобы рукоположить его во епископа, но тот не только не захотел принять святительского сана, но даже отказался от иеромонашества, так и скончавшись иеродиаконом. Однако иеросхидиакон Венедикт сыграл решающую роль в деле возвращения русских в монастырь святого Пантелеимона на Афоне.
После греческого восстания 1821 года и последовавшего за ним разорения Афона турками и разбойниками русская обитель святого великомученика Пантелеимона не смогла сама встать на ноги и впала в тяжелую экономическую нужду. Но Бог указал старцам монастыря на единственно верный путь его возрождения – пригласить в обитель русских монахов. Тем самым восстанавливалась тысячелетняя связь с Россией, которая всегда питала монастырь.
Опять же Промыслом Божиим в это время, в 1834 году, на Афон приехал иеросхимонах Аникита (князь Ширинский-Шихматов), который посетил Пантелеимонов монастырь и попросил у старцев монастыря разрешение на постройку храма в честь святителя Митрофана Воронежского. Старцы сочли это за знамение Божие и благословили не только строительство храма, но и проживание в обители 30-ти русских монахов. Новую русскую братию князь поручил духовнику Прокопию, сам же уехал в Иерусалим.
