— Ты обвиняешь меня?
— Нет, конечно, нет! — резко сказал Дорден. — Это к тебе не относится, Гаунт. Пытаясь не развивать тему, Гаунт прошел мимо Дордена в соседнюю комнату. Цвейл лежал на койке, такой же белый, как и постель, на которой он лежал.
— Отец аятани,— прошептал Гаунт, садясь возле его кровати.
— Ах, это ты,— сказал Цвейл. Слова были неясными. Казалось, что левая сторона его лица не двигается.
— Как вы?
— Фес ты беспокоишься!
— Я очень беспокоюсь. Хватит это враждебности, Цвейл. Вы только делаете хуже. Цвейл закрыл глаза, как будто согласившись. — Ты был прав,— прошипел он. — Я пошел к ней. Я встретился с ней.
Это все обман, фесов обман. Это была та глупая Сания. Ты был прав.
— Я не был,— сказал Гаунт.
Цвейл медленно повернул голову и посмотрел на Гаунта.
— Что?
— Вчерашней ночью она была обманом. Сегодня, уже не была.
— Не мучай его, Гаунт,— сказал Дорден из тени дверного проема позади.
Гаунт обернулся и резко посмотрел на Дордена. — Вы видели, что сегодня произошло, доктор?
Дорден пожал плечами. — Я был занят. Я понял, что мы победили.
— Святая здесь,— сказал Гаунт. — Она повела нас к победе, я не понимаю всего, но это правда.
Дорден сделал шаг в комнату, под свет электрических свечей вокруг койки старого священника. — Это еще одна из твоих игр?
— Ты меня знаешь. Я не играю в игры.
— Я думал, что знаю тебя, Ибрам. На Айэкс Кардинале ты доказал, что это не так. Но... я думаю, что ты не играешь.
— Доктор, ты прошел через ад на Хагии, потому что поверил. Я только сказал то, что сказал, чтобы защитить твою веру. Прошлой ночью на Херодоре не было Святой Саббат, по крайней мере, я ни одной не видел.
Но этим утром.
— Я хочу увидеть ее,— внезапно сказал Цвейл.
— Он слишком болен, чтобы... — начал Дорден.
— Я хочу ее видеть!
— Он хочет видеть ее, и я думаю, что он должен,— сказал Гаунт. — И ты тоже, Толин. Дорден пожал плечами. — Я не знаю...
— Возьми кресло-каталку. И приведи несколько санитаров, чтобы поднять Цвейла. Гаунт посмотрел на свои карманные часы. Было четверть восьмого, а он даже не переоделся. — Сделай это! — настаивал он. Он повернулся и взял Цвейла за руку. — Я приведу тебя к ней. Только проверю Вена. Цвейл кивнул.
Гаунт захромал в основной зал лазарета и пошел к койке Вена. И замер.
Маквеннер и Колеа исчезли.
В Священных Купальнях никого не было. Не было никаких звуков, кроме шлепков воды в главном бассейне. Слабо освещенное пространство было наполнено паром и запахом железа.
